Любовь — это серьезно

— Почему не можешь? — Он пристально изучал напряженное лицо Тори. Морщинки вокруг его глаз стали глубже. — У тебя кто-то есть? Уж не этот прощелыга Дигби?

Тори заколебалась. Может быть, стоит сказать ему: да, у меня кто-то есть. Возможно, тогда ей удастся спастись... Прежде всего, от себя самой. И от этого мучительного, практически неодолимого желания сделать то, что ей так хотелось сделать. Но выйти замуж за Винса... это будет неправильно. Слишком много между ними было ненависти и вражды. И даже теперь иногда бывали мгновения, когда она боялась его до смерти!

Однако Тори неопределенно пожала плечами, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, тогда все решено, — подытожил Винс.

— Да, неужели? — К ней внезапно вернулся дар речи.

Он сказал это так уверенно, в то время как ее терзали сомнения.

— Да, любовь моя. Ты ведь моя. Моя Виктория.

Его властный голос действовал на нее магически.

Тори забила дрожь. Она потеряла контроль над собой. А потом Винс рывком притянул ее к себе...

Так он ее еще не целовал... разве что в тот день, когда застал плачущей на могиле Роджера. Тори казалось: еще немного, и она просто сгорит в огне всепоглощающей страсти, не оставляющей места сомнениям. Она любит его. Она хочет выйти за него замуж. Больше всего на свете! Что может быть лучше — стать женой Винсента Ллойда. Возможно, уже тогда, десять лет назад, будучи наивной, безумно влюбленной в него девчушкой, она желала именно этого...

— А почему ты хочешь на мне жениться, Винс? — пробормотала Тори, уткнувшись лицом ему в шею. Она до сих пор не могла поверить, что он сделал ей предложение. — Из-за того, что я владею половиной дома? — Говоря это, Тори отнюдь не шутила. — Чтобы сэкономить деньги и не выкупать у меня мою долю?

Винс хохотнул, ласково чмокнув ее в нос.

— Конечно, так я отделаюсь малой кровью. — Он улыбнулся улыбкой завзятого соблазнителя, глядя на ее распухшие от поцелуев губы. — Я ничего не теряю и даже остаюсь в выигрыше: теперь ты будешь моей всегда, моей и только моей... каждую ночь.

Его слова возбудили воображение Тори, вызвав сладостную дрожь желания. Внизу живота разлилось покалывающее тепло. Тори едва не застонала, когда Винс снова притянул ее к себе. Он запустил руки ей и волосы и запрокинул голову, так что девушке стало даже больно.

— О Господи, как ты меня заводишь! — прошептал он, целуя ее шею.

Тори дразняще повела бедрами, прижимаясь к нему еще теснее. Она возбуждала его специально. Ей нравилось чувствовать, как его распаленное тело отвечает на близость ее тела. Ей хотелось чувствовать его всего, побуждая к еще более сокровенной близости. И она тут же «поплатилась» за это. Винс расстегнул ей блузку и провел по груди...

На фоне алого шелка блузки бледная кожа Тори казалась еще белее.

— Как снег и огонь...

Он ласкал ее грудь — страстно, едва ли не грубо. А Тори казалось, что еще немного — и она просто сойдет с ума. В охватившем ее слепящем урагане желания она не заметила, как они, не прерывая неистового поцелуя, опустились на ковер из цветущего вереска. Их тела тянулись друг к другу в страстном желании слиться воедино.

Он оторвался от ее губ, провел языком по ее шее, а потом охватил губами ее набухший сосок... Тори стиснула зубы. Наслаждение было почти мучительным. Его ласки разожгли еще более ненасытный огонь в самых глубинах ее женского естества.

— Не останавливайся. Пожалуйста... — Почувствовав, что Винс собирается отстраниться, Тори запустила пальцы ему в волосы и не дала оторваться от своей груди. — Пожалуйста...

— Что? Чего ты хочешь?

Его дыхание щекотало ей грудь, и это тоже ее возбуждало. Она даже представить себе не могла, что можно так хотеть мужчину. Ее волосы разметались серебристым шелком по цветущему вереску. Щеки горели.

— Люби меня, — прошептала она, отдаваясь во власть сжигающему ее желанию.

Только так и никак иначе она сможет унять это мучительное вожделение, этот первозданный голод, терзавший ее естество... Она вся подалась ему навстречу, когда губы Винса обожгли кожу у нее на животе.

Он расстегнул юбку и принялся стягивать ее — медленно, очень медленно, — лаская каждый дюйм обнажающейся кожи. Его ласки были настойчивыми и умелыми. Он знал, как доставить женщине удовольствие. Он знал, что надо делать... И Тори буквально сходила с ума.

Не сознавая, что делает, она расстегнула ему рубашку и провела рукой по курчавым черным волоскам у него на груди. Это было восхитительное ощущение. Ей так нравилось прикасаться к нему, к его гладкой, как будто бархатистой коже.

— Пожалуйста, — умоляла она, уже не в силах выносить эту сладостную муку. Это было как бред, как безумный сон...

Винс улыбнулся, довольный: ему нравилось, что она умоляет его. Но это была вовсе не торжествующая улыбка. Она была нежной и трогательной. Его взгляд горел тем же желанием, которое пылало и в Тори.