Любовь и бесчестье

Детская занимала весь третий этаж и состояла из соединенных дверьми комнат для нянек, гувернанток и наставников, а также спален для старших детей. Вероника остановилась в дверях комнаты, предназначенной для младенца, – с большим камином, тщательно прикрытым экраном, с удобным стулом в углу возле лампы для чтения. Резная колыбель помещалась в противоположном углу и была готова принять новый матрас и нового обитателя.

Вероника попыталась выбросить из головы мысли о будущем и продолжить поиски миссис Броуди.

На добрых десять минут она потеряла ориентиры и оказалась в широком коридоре, ведущем в комнаты, представляемые публике для обозрения. Вероника открыла дверь, которая, как она предположила, должна была вести в столовую, а та, в свою очередь, вероятно, имела выход в кухню.

Но это оказалась не столовая, а некая причудливая комната со стенами, украшенными резьбой и увешанными оружием. Но что было гораздо хуже, в середине комнаты за столом сидел мистер Керр.

Вероника отступила назад в надежде на то, что поверенный не заметит ее. Но надежды не оправдались, поскольку мистер Керр поднял голову и взглядом пригвоздил ее к месту.

– Могу я вам помочь, леди Фэрфакс?

– Нет, – ответила она, снова отступая назад. – Я просто знакомлюсь с Донкастер-Холлом. Прошу простить мое вторжение. Я не хотела вам мешать.

– Без провожатого? – спросил он и положил перо.

– Зачем провожатый в моем собственном доме, мистер Керр?

Когда он встал из-за стола, Вероника снова сделала шаг назад.

– Вы меня боитесь, леди Фэрфакс?

С минуту она пристально смотрела на него, не зная, как и что ответить.

Поверенный не мог бы понять смущения, которое она ощущала в его присутствии. Его чувства были настолько под контролем, так глубоко скрыты, что он, вероятно, и сам едва ли понимал их.

Что-то в нем беспокоило Веронику. При этом странное чувство, которое он в ней вызывал, усиливалось с каждой их встречей. Возможно, это было исходившее от него ощущение едва скрытого превосходства, но она не могла ожидать ничего другого, если он знал подоплеку ее брака с Монтгомери.

– Нет, мистер Керр, вовсе нет. А вы хотите, чтобы я вас боялась?

– Отнюдь, ваша милость. Просто мне кажется, вы чувствуете себя неуверенно в моем присутствии. Будто испытываете страх передо мной.

– Какая необычная комната, – сказала Вероника, снова окидывая ее взглядом и предпочитая не отвечать на вопрос.

– Это оружейная, самая знаменитая комната в Донкастер-Холле. Третий лорд Фэрфакс купил это оружие в цейхгаузе. По слухам, он почти опустошил оружейную палату лондонского Тауэра, скупив там коллекцию мечей, пистолетов и другого оружия.

– Зачем?

Он, казалось, удивился ее вопросу:

– Конечно, для того чтобы владеть им.

Вероника снова обвела взглядом комнату. Один особенный меч мог похвастаться тем, что на лезвии его сохранилось темно-красное пятно. Она искренне понадеялась, что это ржавчина, а не засохшая кровь.

Мистер Керр подошел к резной стене.

– Двадцать пять ящиков с оружием были доставлены в Донкастер-Холл вместе с двумя мастерами из Тауэра, искусными в своем деле. А теперь это оружие выставлено здесь.

– И вы выбрали эту комнату для работы?

Она никак не могла представить мистера Керра воином. Разве что в облике воинственной белки, размахивающей орехом как оружием.

– Раз здесь есть место для каталогов и поддержания в порядке сотен единиц оружия, я выбрал эту комнату и поставил здесь свой письменный стол.

– Как напоминание о кровавом прошлом Англии, – сказала Вероника. – И Шотландии тоже.

В дополнение к английскому оружию здесь была представлена и шотландская коллекция. Горские кинжалы, дубинки, обоюдоострые палаши и широкие мечи. Все было представлено в таком количестве, что этим можно было бы вооружить целую армию.

– Большинство мужчин из семьи Фэрфакс не отличались воинственностью, кроме вашего мужа.

Она правильно его расслышала?

Вероника посмотрела на него.

– Ваш муж принимал участие в американской Гражданской войне. А вы знали об этом, леди Фэрфакс?

Она кивнула.

– Очень отважный человек. Награжден за мужество.

– Почему в вашем голосе звучит неодобрение, мистер Керр? Ведь мужество – несомненно добродетель.

– Я так понимаю, что он убил множество людей.

– Разве мужчины семьи Фэрфакс никого не убивали? Ну хотя бы защищая свободу своей страны?

– Одиннадцатый лорд Фэрфакс-Донкастер – одолженный шотландец, ваша милость, – сказал он, и его слова показались ей окрашенными каким-то непонятным чувством. Горечью? Завистью?

– Должна вас покинуть, – сказала Вероника с притворной теплотой, которой на самом деле не испытывала. Два года жизни с дядей Бертраном и тетей Лилли прекрасно подготовили ее к увиливанию от прямого разговора. – Прошу извинить мое вторжение и то, что я помешала вашей работе.

– Не стоит беспокойства, ваша милость, – сказал Эдмунд, выжидая, пока она не дошла до двери, чтобы снова сесть на место. – Если я вам понадоблюсь, достаточно будет послать за мной вашу горничную.

С минуту Вероника смотрела на него.

– К чему все эти повозки?

– Я полагаю, что они доставили покупки, сделанные вашим супругом в Лондоне, леди Фэрфакс.