Любовь и бизнес

Дверь с грохотом распахнулась, отбросив ее к стене, и огромная темная фигура заполнила проем. Она в ужасе завизжала и изо всей силы размахнулась кочергой.

Удар не достиг цели. Огромная рука остановила кочергу на полпути.

– Что ты, черт возьми, делаешь, сумасшедшая?!

– Top! - выдохнула она и свалилась в глубоком обмороке.

Глава 8

Андреа очнулась и обнаружила себя на кровати, окруженной Вилли, Марко и Тором. На первых двух лицах проступала обеспокоенность. На третьем была явно написана ярость.

– Ты в порядке? - Вопрос, кажется, задал третий..

Тот факт, что разъяренное лицо принадлежало ее мужу, заставило ее почувствовать себя совсем уже несчастной.

– Кажется, да. - Она с обидой нахмурилась. - Ты меня напугал.

– Считай, что тебе повезло, если я на этом ограничусь. Зачем ты здесь?

Она села и, съежившись с жалким видом, натянула на колени рубашку.

– Чтобы.., э-э.., отдохнуть.

– Лишь на одну ночь, она так сказала, - пробормотал Вилли, качая головой. - Я подумал, маленькая размолвка. Не помешает, подумал я, позвонить брату и упомянуть, где некий муж может найти некую жену. Если захочет, конечно.

– Он хотел, - дал разъяснения Марко.

– Да еще как.

– Вы нас, пожалуйста, извините, - пробормотал Тор, прерывая их диалог. - Нам с женой необходимо побыть вдвоем. Очень необходимо. Позарез необходимо.

Вилли попятился назад, к двери.

– Время проверки. Я пошел.

– Аналогично, - сказал Марко, следом за ним поднимаясь на ноги. Дверь за ними захлопнулась, поспешные их шаги утихли внизу.

– Ну, кто начнет?

Только не она. И не подумает!

– Только не я. И не подумаю!

Должно быть, улыбку Тору одолжила акула.

– Прекрасно. Значит, я первый.

– Послушай, - сделала над собой усилие Андреа. - Все не так плохо, как кажется. Я устала от мотеля, поэтому и вернулась сюда. Это не навсегда, всего на полгода или около того. Я обязательно найду другое жилье. Тебе не нужно волноваться. Я в абсолютной безопасности. Вилли меня охраняет и… - Она запнулась, красноречие испарилось, как дождь над Сахарой.

Он выглядел.., очень злым.

– Ты жила здесь? Сколько? - Тор просто бил наотмашь своими вопросами. Она съежилась.

– Недолго.

– Сколько?

Ей потребовалось не больше двух секунд, чтобы сдаться под его холодным, пронизывающим взглядом.

– Если не считать ночи у твоих родителей, субботы и воскресенья у тебя и двух недель в мотеле, то… - она быстро подсчитала на пальцах, - тридцать два дня, восемнадцать часов и сорок шесть минут. Я не знаю, сколько секунд. Честно - не знаю!

– Ты меня запутала. Хотя ничего удивительного, ты в своем репертуаре. - Он запустил руку в волосы. - Попытаемся еще раз. Почему ты здесь живешь?

– Потому что я продала дом Ника.

Он наклонился к ней, голос его стал глуше:

– Почему?

Она схватила подушку и прижала ее к себе.

Нельзя сказать, чтобы это была надежная защита. Перья не устоят перед его пронизывающим взглядом.

– Мне нужно было заплатить пару долгов. Иначе Рынок Константина не выплыл бы.

– Чертов сукин… - Он потер ладонью подбородок. - Давай начнем сначала.

– Давай не будем.

Его глаза предупреждающе сверкнули.

– Я не настроен играть в игры, любовь моя. Поэтому лучше отвечай на мои вопросы. Ник оставил невероятные долги, верно? У тебя не было денег выплатить их, поэтому ты продала дом. Не имея жилья, ты переехала сюда.

Ее подбородок вздернулся до опасного уровня.

– Если ты все знаешь - зачем спрашиваешь? Он встал и, уворачиваясь от подвесок, прошел по комнате в самый дальний угол.

– Каково нынешнее положение с этими долгами? Они выплачены?

– Не совсем.

– Что значит "не совсем"?

– Остался еще один, последний долг в банке. Он очень большой. - Будучи настроен столь воинственно, он наверняка спросит, что значит "большой". - Я не сумею полностью расплатиться еще какое-то время, но месячные проценты мы можем платить без проблем.

– Ты можешь платить проценты… - Стараясь не сорваться, он прикрыл глаза. - Но ты не можешь позволить себе нормальную крышу над головой. Так?

– Так, - неохотно признала она.

– Я предупреждал тебя, что случится, если ты возьмешь слишком большой разбег. - Он стал шаг за шагом приближаться к ней. - Ты сама виновата, любовь моя. Вставай и одевайся. Мы уезжаем.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Не смея спорить, она покорно натянула одежду прямо на ночную рубашку.

– Ну вот, я одета.

Он скрестил руки на груди.

– Возьми с собой еще что-нибудь, чтобы завтра переодеться. Тебе это понадобится. Она повернулась к нему.

– Нет, не понадобится. Я могу переодеться и здесь.

Оказывается, она еще не полностью осознала, насколько он рассержен, и сейчас ей пришлось в этом убедиться. Он пересек комнату и остановился, возвышаясь над ней как скала, сжав руки в кулаки. Он смотрел на нее сверху вниз глазами, полными едва сдерживаемой ярости. Она не смела даже пошевелиться.

– Эта комната через час будет закрыта и опечатана, - произнес он таким голосом, что она задрожала. - Ноги твоей здесь больше не будет - во всяком случае, пока ты считаешься моей женой!

– Ты не можешь так поступить, - запротестовала она. - С тобой это никак не связано.

– А я говорю, связано!