Любовь и Боль

Я успела сбиться со счета в количестве своих шагов, но ощутила существенный прогресс, очередной раз дефилируя по длинному холлу.

— Давай теперь спускаться по лестнице. — произнес мой наставник.

Я бросила измученный взгляд на белое великолепие, а в следующую секунду почувствовала, как меня поднимают на руки.

— Решил помочь тебе подняться наверх. Ты не против?

— Не против. — его рука на моей голой ноге распространила по телу заряды, от которых между ног становилось жарко. Щеки бессовестно краснели. Так странно. Одно время я была уверена, что никогда не смогу испытывать таких эмоций.

— Почему ты краснеешь? — его голос прозвучал серьезно и глухо. — Разве мы делаем что-то непристойное?

Не удивлюсь, если я по цвету кожи напоминала Хэлбоя.

— Нет.

Он аккуратно поставил меня на пол второго этажа. Наши тела все еще находились слишком близко друг от друга, его пальцы поправили мои волосы. Убрали непослушную прядь назад и коснулись шеи. Нежно, едва уловимо. Тахикардия, опять. Эти уроки плохо для меня закончатся…

— Ты же не упадешь? — спросил он.

И мой язык, опережая разум, произнес:

— Нет. Ведь ты рядом со мной.

Синева его глаз стремительно ринулась к черноте. Теплая мужская ладонь спустилась по спине, поглаживая кожу сквозь ткань рубашки и заставляя мое тело полыхать. Он остановился в опасной близости от бедра и глухо велел:

— Спускайся.

К счастью, спуск дался мне легко, и мой наставник даже удостоил меня небольшой похвалы. Окрыленная, я начала вновь подниматься, но неожиданно споткнулась, а затем оказалась прижатой спиной к телу Райана. Он одной рукой удерживал меня за живот и …

Я ощутила, как в мои бедра упирается что-то твердое.

Или нет? Может, мне показалось? Может, у него просто везде крепкие мышцы.

Меня снова подняли на руки.

Сознание вместе с телом не желали больше слушаться, отчаянно захотелось зарыться руками в его волосы. Вдохнуть его запах. И, чтобы хоть как-то помочь себе вернуть контроль, я лихорадочно вспомнила наставления подруги и нервно, словно цепляясь за соломинку, торопливо произнесла:

— Джордж! Джордж!

— Джордж? — вздернув бровь, спросил Райан.

Он остановился. Его голос царапнул кожу холодом. Во взгляде вспыхнула злость. И у меня возникло стойкое ощущение, что мой наставник сейчас перекинет меня за перила с фразой: «Асталависта, бейби».

— У Джорджа скоро игра. Просто вспомнила. Само как-то пришло.

Отвернув от меня глаза, он молча продолжил наш путь на второй этаж. Затем опустил на отрезвляющий пол и сурово кинув:

— На сегодня мастер-класс окончен. — пошел к себе в комнату.

А я молча стояла и смотрела на его удаляющуюся спину, не понимая, что его так разозлило. Моя провальная встреча с каблуками? Или же он полностью разочаровался моей походкой?

— Где наш мастер Йода? — спросила, появившаяся внизу Лизи.

— Сказал, что на сегодня занятие закончено.

— Отлично! Тогда собирайся, Хлоя, поедем по магазинам!

*

— Оскар плачет и мечтает быть в твоих руках, красотка! — подруга лежит на шезлонге, а руками изображает медленный танец rb, пока я устраиваю по ее просьбе сексуальный показ вокруг бассейна. — Ты все делаешь идеально. Идеально. Видишь, какого я тебе классного препода нашла? Для твоей роли в пьесе стараюсь. А ты еще бегство кролика тут устраивала. Ладно, не смотри так. Лучше продолжай меня соблазнять, мне дико нравится!

— При нем я постоянно спотыкаюсь… — опускаюсь на соседний рядом с ней лежак.

— Это одновременно странно и прекрасно. — Лизи задумчиво проводит пальцами по подбородку.

— Что прекрасного в том, что он считает меня бездарной?

— Не считает. Только не знает твой истинный потенциал, — коварно усмехается и продолжает дёргаться в такт одной ей известной песне, которую вскоре начинает напевать вслух.

Мы на секунду переглядываемся, а затем вскакиваем с лежаков и устраиваем дикие пляски.

Солнце согревает жаркими лучами и мои щеки покрываются пламенем, когда я вспоминаю наш урок с Райаном, который состоялся в эту пятницу.

Походка, жесты и взгляды были не единственными пунктами на пути к соблазнительнице. Они являлись ростками, начальными ступенями, разогревающими па до начала основного курса. А уже в нем Райан заставлял проживать с ним различные сценки, в каждой из которых мне, по правде говоря, даже не приходилось особо стараться, ведь следовало изображать влюбленность в него. В такие моменты, наставник говорил:

— Молодец, хорошо отыгрываешь влюбленный взгляд. — отчего я ощущала себя синьором-помидором, покрасневшим до кончиков волос, а потом вмиг становилась баклажаном от холодного добавления. — Но тебе не следует смотреть на меня с обожанием, Хлоя. Тебе надо меня соб — лаз — нять.

И, кажется, злость на себя в пятницу после этих слов взрастила во мне нужные плоды, потому что сцена по обольщению в кафе, которую мы играли, сидя за барным столом, продвигалась на удивление успешно.

Зрачки моего холодного наставника из безоблачной синевы перетекали в грозный ураган, а его лицо придвигалось все ближе, и я ловила сметающий все на своем пути и подкашивающий мои колени взгляд на своих губах. Красивая сцена…