Любовь и Боль

1 Софи Тернер — Британская актриса. Наибольшую популярность и признание критиков ей принесла дебютная роль старшей дочери лорда Винтерфелла Эддарда Старка Сансы Старк в телесериале в жанре фэнтези «Игра престолов» от HBO.

2 abuela — с испанского "бабушка"

4.1

Доезжаем до небольшого кондитерского магазина с табличкой Chocolate Pleasure. Окруженный дамами с двух сторон, вхожу внутрь и натыкаюсь на удивленное лицо владельца Стивена. В прошлый раз он пытался шутить на тему «какие еще девушки, помимо Зоуи Томпсон, могли бы мне понравиться».

Сейчас он может предположить, что я решился ему показать свои вкусы воочию. И совершаю своего рода приватный каминг-аут.

Скромно нас приветствуя, кондитер переводит любопытный взгляд с одной взволнованно-радостной женщины на другую.

Поздоровавшись с ним, я вслух уточняю:

— Девушки, мы же все втроем хотим ананас?

Те радостно улыбаются в ответ и поддакивают:

— Да, ананас!

— Хотим ананас.

Стивена я знаю уже давно. Он не из числа тех, кто может исподтишка продать репортёрам информацию, понимая, что может получить из моего кармана намного больше денег, пока я остаюсь его преданным клиентом. Поэтому я не боюсь увидеть завтра на первых полосах заголовки о моем тройничке с дамами постарше и нашей с ними общей склонностью к свадебным ананасовым тортам.

— Сейчас вынесу ваш заказ, мистер Лив. — произносит хозяин магазина и удаляется.

У него есть еще два работника. Но Стивен предпочитает ставить их вместе в одну смену, а сам несколько раз в неделю открывает магазин в гордом одиночестве.

К счастью, сегодня именно такая единоличная смена.

Взяв торт из рук Стивена, я быстро расплачиваюсь, не позволяя своим попутчицам тайно взглянуть на стоимость торта. Хозяин кондитерской желает нам приятного вечера, и я чувствую сколько потаенного смысла он вкладывает в эти слова.

От души благодарю.

Возвращаемся обратно в машину. Девушки садятся на заднее сидение, негромко перешёптываясь:

— Странный какой-то малый, да, Беатрис?

— Да, ты тоже заметила? Бледный весь, и красными пятнами покрывался.

Торт я загружаю на переднее сидение рядом с собой, а затем прошу своих спутниц подождать меня несколько минут.

В паре шагов от кондитерского бутика Стивена открыт магазин органических продуктов. Закупаюсь несколькими пакетами фруктов, загружаю все в багажник, сажусь в машину и прошу продиктовать точный адрес.

Навигатор подсказывает, что ехать нам предстоит около часа. И в течение всего этого времени я ни разу не включаю радио, так как мои дамы рассказывают все подробности о своих семьях, в которых мои сериалы играют не последнюю роль.

Когда минут через пятьдесят мы доезжаем, Беатрис просит подождать в машине, чтобы всех предупредить о возможных увечьях, если кто-то проявит неуважение к моей просьбе о снимках. А чтобы я не повел себя неблагоразумно, оставляет со мной в машине Маргарет. Но я уже настолько устал и проголодался, что вряд ли уеду сам.

Ей требуется ровно пять минут, чтобы донести до родни всю информацию, поэтому только пара совсем отчаянных девушек отваживаются выглядывать в окна. Беатрис возвращается вместе с тремя молодыми ребятами, неуверенно рассматривающими меня. Женщина быстро приводит их в чувство парой фраз, велит взять пакеты, торт и идти на кухню.

Видя, что я не умчал вместе с Маргарет, радостно приглаживает густые волосы и приглашает нас пройти внутрь.

Дом порядком потрепан временем, но в нем очень чисто и ощущается уют.

Когда испанка говорила про большое количество родни, не врала. На целую съемочную площадку потянет. Уж не знаю, чего она им наговорила, но за весь вечер никто не подходит ко мне с телефоном и желанием сделать селфи.

— Она сказала, что проклянет их. — поясняет мне бабушка, когда мы уже садимся за столом. — И я ответила, что поддержу ее. — самодовольно усмехается именинница.

Это взрослая и поджарая женщина, в чьи объятия я попал почти сразу же, как только переступил порог дома.

— Мой почетный гость! — громко объявила она. — Будет сидеть от меня по левую руку!

Первый час или полтора ощущается неловкость. Все тайком поглядывают на меня и тихо перешептываются. Но стоит сесть за огромный стол, как я оказываюсь в кругу старых знакомых и время пролетает намного быстрее, чем я того ожидаю.

Беатрис рассказывает о своих сыновьях. Те смущенно улыбаются каждый раз, как мы поворачиваем к ним головы.

— У твоего старшего все руки в татуировках. — замечаю я. — Почему?

— Дурень он, поэтому.

Когда ужин заканчивается и гости встают со стола, бабушка ведет меня к своему креслу, которое стоит около журнального столика. По дороге она хватает за руку внучку, проходившую мимо нас. На вид девочке лет семнадцать, и она ощущает себя богиней совращения, бросая на меня томные взгляды.

— Глаза свои усмири и принеси мои карты. — строго командует женщина.

— Ты же больше не гадаешь. — удивленно говорит та в ответ.

— Неси.

Усадив меня рядом и взяв карты в руки, женщина улыбается.

— Знаю, знаю, ты в это не веришь. — и тут же шикает, отгоняя приближающихся к столу девушек. — Отходите.

— Мама, — Беатрис появляется рядом. — Чего ты вдруг?