Любовь и диктатура

Лет пятнадцать назад, когда я готовил первое издание книги «Сталин в жизни», выписал у Светланы Аллилуевой очень для меня интересное место её воспоминаний. Оно требовало развития, но я тогда нужных материалов не нашёл. Да и не удосужился искать. Эпизод же был описан такой, за какими гоняются любители всякого рода жареных фактов. Судите сами. Светлана, дочь Сталина, описывает события первого дня после смерти отца: «Пришла проститься Валентина Васильевна Истомина – Валечка, как её все звали, – экономка, работавшая у отца на этой даче лет восемнадцать. Она грохнулась на колени возле дивана, упала головой на грудь покойнику и заплакала в голос, как в деревне. Долго она не могла остановиться, и никто не мешал ей. Валечка за последние годы знала о нём куда больше и видела больше, чем я, жившая далеко и отчуждённо. И до последних дней своих она будет убеждена, что не было на свете человека лучше, чем мой отец».

Так что Сталин, выходит, оплакан был по смерти не только страной. Самый искренний и очищающий от земных грехов плач был Валечкин.

«Именно Валя Истомина – та женщина, которой доверили омыть тело Сталина перед положением в гроб», – сообщает бывший начальник Особой кухни Кремля Геннадий Николаевич Коломенцев.

Тут, понятно, какая-то тайна была. Из тех тайн, которые сильно действуют на воображение. Я потом и точно читал некоторые соображения на этот счёт. Они не были основаны на пожелтевших от времени документах, но желтизной отдавали сильно. Вот, например, английский историк с экзотической фамилией Монтефиори. Пишет он о том, что Сталин будто бы специально, чтобы потрафить этой Валечке, изменил своим аскетическим привычкам: «После войны он поразил одного чиновника из Грузии, открыв шкаф и показав горы ослепительно белых подштанников. Эта картина, конечно, является уникальной в истории всемирных диктаторов». И как только шкаф вместил эти горы ослепительной клюквы. Да, это, конечно и есть тот мусор, который, как и предвидел Сталин, понесут на его могилу. Сталин хвастает перед каким-то незначащим грузинским чином собственными подштанниками, это, конечно, «посильнее, чем фаллос Гёте».

Но понятно из этого и другое. Загадочная и соблазнительная роль выпала этой Валечке. В течение последних четырнадцати лет жизни Сталина, она стала единственною его жизненной отрадой.

Кто такая, эта Валечка?

К Сталину просто так не допускали, конечно. Должны бы в архивах известных ведомств, через которые осуществлялся доступ к телу и сути Сталина, остаться бумаги об этой таинственной личности, притягательной для мало-мальски развитого творческого воображения.

Странно, что бумаг таких почти нет. Известно только, что Истомина Валентина Васильевна родилась в Орловской области в 1917 году, и именно в день большевистского переворота. Девичья фамилия её Жбычкина. Со временем она переехала в Москву, работала на ткацкой фабрике. Потом взята на работу по обслуживанию семьи Сталина. Было ей при этом лет восемнадцать-двадцать. Она появилась в Зубалово, подмосковной даче Сталина, с узелком, в котором были тетрадки с конспектами, в том числе и многих работ Сталина, шаль из козьего пуха и открытка, опять же, с ликом вождя. Чином же уже была она сержант госбезопасности. В 1953 году, в связи со смертью Сталина, отправлена на пенсию. Умерла в 1995 году.

Это почти всё, если не считать несколько чрезвычайно заманчивых сообщений сталинских охранников. Соблазнительны они даже вдвойне. Из донесений этих можно, во-первых, сделать вывод, что следили тогда и докладывали, куда надо, обо всех, не исключая и самого вождя. А, во-вторых, судите сами:

«12 декабря 35 г. в 4 часа утра Истомина вышла из спальни тов. Сталина и отправилась к себе».

«13 декабря Истомина вышла из спальни тов. Сталина в 5.15 и отправилась на кухню».

Донесения такого рода поступали непосредственно главному охраннику страны товарищу Власику. Вот и вспомнишь тут горестные отчасти строки из писем Светланы Аллилуевой:

«При всей своей всевластности, – уверяет она, – отец был бессилен, беспомощен против ужасающей системы, выросшей вокруг него как гигантские соты, – он не мог ни сломать её, ни хотя бы проконтролировать… Генерал Власик распоряжался миллионами от его имени…».