Любовь и ярость

Нагло ухмыльнувшись ей в лицо, он чуть коснулся шляпы, - Угу, мне так приятно, что вы снова собрались прокатиться. Мистер Мейсон перед отъездом предупредил, что вы, вероятно, так и поступите, едва он уедет. Он велел мне сопровождать вас. В конце концов, не можем же мы допустить, чтобы вы снова упали с лошади. Ну, что, поехали?

Дрожа от ярости, Бриана отшатнулась от него, крепко сжав поводья Белль. - Посмей только дотронуться до меня, Дирк Холлистер, и я прикончу тебя!

Он только расхохотался, очень довольный собой. - Ну, что вы, мисс Дани, разве я могу обидеть вас?! Хозяину это не понравится. А если вы так уж против моего общества, ну, что ж, я скажу ему об этом. Похоже, он не успел ещё далеко уехать, я смогу догнать его и ...

Задыхаясь от ужаса и отчаяния, Бриана резко повернулась и повела кобылу в конюшню. Гевин мог праздновать победу.

Глава 12

Мысль о том, какая кара постигнет их с Гевином, когда неминуемо раскроется задуманный ими обман, настолько пугала Бриану, что идея устроить прием для двухсот гостей стала лишь ещё одной бедой в длинной цепи кошмара, в которую превратилась её жизнь.

При мысли о предстоящем приеме Бриана испытывала какое-то странное любопытство, ведь до сих пор она была лишь незаметной, простой служанкой. Теперь же ей предстояло нечто другое - стать хозяйкой бала, блистать, быть центром всеобщего внимания и притягивать к себе восхищенные, или недоброжелательные взгляды.

Удастся ли ей справиться с этой ролью? Не скажет ли она ненароком что-нибудь неподобающее, несмотря на то, что Гевин буквально выдрессировал её, заставляя как и что следует говорить, как вести себя за столом. Он постарался предусмотреть все. И она понимала, что он не простит ей ни малейшего промаха.

Гевин пытался теперь контролировать каждый шаг Брианы и от этого жизнь её превратилась в сплошной кошмар. Не проходило и дня, чтобы он не рисовал перед ней мрачные картины, описывая беспросветную нищету и жестокие мучения, которые ожидали Шарля и её в том случае, если она не будет повиноваться ему беспрекословно.

Но больше всего Бриану мучила мысль о том, что этот дом, который она так любила, теперь стал для неё тюрьмой. Только из-за призрачной надежды спасти Шарля позволила она заманить себя в эту ловушку и стала сообщницей Гевина. Терзаясь ужасом из-за неизбежной мучительной смерти брата, Бриана не нашла другого способа спасти его. А теперь она снова угодила в тот же капкан, ведь она уже столько дней лгала всем, выдавая себя за Дани Колтрейн. И теперь слишком поздно. Дверь в клетку захлопнулась и Бриана оказалась в ловушке. И пути назад не было, каков бы не был конец, она встретит его вместе с Гевином.

Сознание неизбежности их сообщничества вместе с неослабевающей ни на минуту слежкой держали Бриану на грани нервного припадка.

Господи, какое безумие затеял Гевин! Карлтон Боуден, из ненависти к Колту ставший ему почти близким другом, лез из кожи вон, стараясь помочь. Поскольку Бриана уже подписала все официальные документы и в качестве Даниеллы Колтрейн дала Гевину полную доверенность на управление всем состоянием Дани, Боуден не видел необходимости ограничивать его в средствах. Гевин тратил деньги направо и налево, не жалея никаких расходов в подготовке великолепного бала и гала-концерта. Он решил напоследок ослепить все светское общество Силвер Бьют.

Дожидаясь пока начнут собираться гости, Бриана, как неприкаянная, одна бродила по комнатам. Даже сейчас, после многочасовых изматывающих уроков хорошего тона, которыми изводил её Гевин, она чувствовала, что колени у неё подгибаются от страха. Прием обещал стать целым событием.

Огромные охапки свежих роз доставили по железной дороге из Калифорнии, и весь особняк был завален ими: белые, желтые, розовые и кроваво-красные роскошные цветы наполняли комнаты восхитительным благоуханием. Лестницу красиво драпировали шелковые ткани нежнейших пастельных оттенков желтых и зеленых тонов, роскошные хрустальные подвески люстр сверкали как водопад бриллиантов чистейшей воды и мебель красного дерева в каждой комнате была наполирована до зеркального блеска.

Для приема гостей Гевин выписал из Сан-Франциско повара-француза, чтобы поразить собравшееся общество шедеврами изысканной кухни. Столы, покрытые кружевными скатертями, ломились под тяжестью огромных блюд: утка под апельсиновым соусом, цыплята в красном вине, груды колбас и ветчины, различных салатов радовали глаз богатством красок и тонких ароматов. Вперемешку с ними громоздились дары моря: острые блюда из устриц и морские гребешки в сметане, сотэ - коронное блюдо мэтра Бернара, огромный омар в коньяке и вине с гарниром из овощей и ароматных трав и многое другое.

А для тех из гостей, кто не мог оценить шедевров французской кухни были приготовлены устрицы в перламутровых раковинах, жареные цыплята в медовой подливе, плавающие в вине огромные розовые креветки, зажаренные на решетке ломтики свинины, нежное мясо крабов с морскими моллюсками в восхитительном соусе из сливок, масла и лимонного сока.