Любовь и измена

Алекс сорвал бумагу — и едва не заплакал. От умиления, от благодарности… Когда последний раз женщина делала ему подарок? Да и было ли такое вообще? Все его знакомые только ждали их от него, но уж никак не наоборот…

В глубокой тоске он отвез двух самых дорогих ему существ в аэропорт, посадил на самолет и отправился в Мадрид, где весь вечер провел дома, печально глядя на фотографию, вспоминая мельчайшие подробности последних четырнадцати дней и уныло размышляя, правильно ли поступил в отношении Долорес, оставив ее в покое и не попытавшись заняться с ней любовью.

* * *

Прошло две недели. Долорес уже пережила визиты многочисленных друзей и знакомых, рассказала не меньше полусотни раз об их с дочерью поездке, показала фотографии — за исключением снимков Алекса, которые сохранила только для себя. Выслушала, не отвечая, пару дюжин вопросов о том, когда они намерены пожениться.

Она ощущала себя все хуже и хуже. Марибель последнее время могла говорить только об отце, постоянно вспоминала какие-то эпизоды совместного отдыха, делилась их планами повидаться в Калифорнии, не замечая, что своей беззаботно-радостной болтовней глубоко ранит мать. Алекс звонил каждый день, но интересовался в основном дочерью.

Долорес каждый вечер открывала шкаф и доставала пакет с ночной сорочкой, разворачивала бумагу и гладила пальцами нежную ткань. Доведется ли ей когда-нибудь надеть ее для него? И что теперь делать? Продолжать жить по-прежнему, словно двухнедельного блаженства никогда и не было? Или встряхнуться, решиться и круто изменить свою жизнь?

* * *

Во вторник, когда Алекс готовился к недельной поездке в Европу, в его лос-анджелесском доме зазвонил телефон.

— Парагон! — рявкнул он, нетерпеливо сорвав трубку.

— Лехандро, это я, Долорес.

— Лола! — Голос его потеплел, но явная радость немедленно сменилась тревогой. — Что-то случилось с Марибель?

— Нет-нет, у нее все прекрасно, — заверила его Долорес с едва заметной ноткой раздражения в голосе. Ну почему он думает только о дочери? Неужели она сама не заслуживает внимания?

Но Алекс тут же опроверг ее домыслы, с не меньшей тревогой продолжив расспросы:

— А ты? С тобой все в порядке?

Ну наконец-то!

— Да, спасибо, у меня все отлично.

— Уверена? — продолжал настаивать он. Долорес улыбнулась.

— Да, Алекс. Школьные занятия закончились, так что остались только немногочисленные уроки музыки. У меня полно свободного времени. И я… — Она запнулась, не зная, как перейти к тому, зачем позвонила. — Я решила провести уикенд в Мадриде. И подумала, что, может, ты захочешь… Ну, если у тебя найдется немного… — невнятно забормотала Долорес и, окончательно смутившись, замолчала.

— Я прилечу в Мадрид в четверг. Сообщи мне номер твоего рейса, я встречу тебя в аэропорту, — едва скрывая охватившее его ликование, поспешно сказал Алекс.

— Я хочу, чтобы мы с тобой занялись любовью, — срывающимся голосом выдавила-таки наконец свое неожиданное признание Долорес.

— Договорились.

— А?.. Что ты сказал? — Ей удалось наконец преодолеть смущение вкупе с ужасом от собственной наглости, и она не поняла, точно ли расслышала его ответ.

Алекс терпеливо повторил:

— Да, я встречу тебя в Мадриде. И да, я тоже хочу заняться с тобой любовью.

Вот уж поистине страстный любовник, ничего не скажешь!

— О, неужто правда?

— Послушай, Лола, я, конечно, вел себя на отдыхе как старший брат, но это совсем не означает, что я испытываю к тебе братские чувства. И, позволь заметить, что этот твой золотистый купальник был изобретен современными инквизиторами. Великолепный инструмент утонченной пытки.

— Брось, Алекс, ты, по-моему, ни разу и не взглянул на меня в нем.

— Это ты так считаешь, — возразил он. — А я единственно стремился оградить нашу дочь от преждевременного знакомства с некоторыми аспектами взрослой жизни… Кто останется с ней на время твоего отсутствия?

— Ариэлла, — ответила Долорес и с панической ноткой в голосе добавила: — Учти, Марибель не должна узнать о нашей встрече. Это касается только тебя и меня, никого больше.

— Согласен. В таком случае я сниму номер в отеле. Я знаю неплохой неподалеку от Симфонического холла. Чудесное маленькое здание, немного старомодное, но сервис на высшем уровне.

— Я не могу себе позволить…

Он не дал ей закончить.

— Я могу.

Долорес фыркнула и насмешливо произнесла:

— Смотри, Алекс, я ведь могу и привыкнуть к роскошной жизни.

— Позволь уж мне беспокоиться об этом. Итак, говори, когда приедешь.

— Пока точно не знаю. В пятницу днем. Я сообщу номер рейса. И мне надо вернуться домой не позже вечера воскресенья.

Алекс быстро провел в уме кое-какие вычисления и заявил:

— Я перезвоню тебе через четверть часа.

С этими словами он быстро положил трубку, чтобы не дать Долорес передумать.

Итак, она хочет заняться с ним любовью. У них будет почти двое суток. И ни дочери, ни родственников, ни сплетников-соседей. Только он, она и огромная кровать.

Алекс быстро сделал несколько звонков, забронировал номер в отеле, заказал лимузин, потом перезвонил ей.

— Алло… — задыхаясь от волнения, ответила Долорес.