Любовь и «каннибалы»

— А вы что, маленький? — Олаф поспешил дружески улыбнуться, и Джон расслабил напрягшиеся было мускулы.— Ни один мужчина на свете не в состоянии понять женщину. Особенно умную.— Олаф заметил, что Джон смотрит ему за спину, и инстинктивно оглянулся. Он увидел, как полицейский в форме сопровождает в комнату для свиданий коротенького, жилистого человечка с жирной кожей.— Это он?

— Ага, это Пертуччи.

Олаф выдохнул дым сквозь стиснутые зубы и замысловато выругался. Джон был с ним полностью согласен.

Сидя за столом, Эйджи рылась в бумагах. Хоть она и помнила Пертуччи по предыдущим делам, надо было еще раз просмотреть его досье.

— Что, Пертуччи, вы опять за свое?

— А вы по-прежнему тратите время, чтобы торчать в этой дыре?

Он плюхнулся на стул, не обращая внимания на крутящегося рядом копа. Но он был в испарине. Попав в тюрьму, Пертуччи потерял связь с поставщиками. Он не принимал наркотиков уже четырнадцать часов.

— Не дадите закурить?

— Нет. Спасибо, офицер.— Эйджи подождала, пока они останутся наедине, а затем сложила руки на папке с его делом.— Что ж, вам крупно повезло. Женщине, на которую вы напали, шестьдесят три года. Утром я звонила в больницу. Вас, наверно, обрадует, что врачи, вначале оценившие ее состояние как критическое, теперь заявляют, что она вне опасности.

Пертуччи пожал плечами, но черные глазки так и уставились на Эйджи. Руки его непрерывно двигались. Кончиками пальцев он начал барабанить по крышке стола, ноги выбивали чечетку, а тело сотрясал какой-то дикий внутренний ритм.

— Ну, если бы она отдала кошелек, как я велел ей, мне не пришлось бы быть таким грубым, верно?

О Боже, меня тошнит от него, подумала Эйджи, тщетно напоминая себе, что она служит обществу. А Пертуччи, как бы там ни было, часть этого общества.

— Угрожать старикам ножом не только подло, но и глупо. Это так же верно, как то, что в аду для вас уже давно готово местечко. Черт побери, Пертуччи, там и было-то всего двенадцать долларов!

У него пересохло во рту и похолодело в животе.

— Тогда чего ж она цеплялась за такую мелочь? Вытащите меня отсюда! Это ваша работа! — Ему нужно было выйти отсюда на минутку, чтобы кое с кем рассчитаться.— Мне пришлось всю ночь провести в этой вонючей камере!

— Вы обвиняетесь в покушении на убийство? — сухо сказала Эйджи.

Теперь Пертуччи барабанил влажными пальцами по бедрам. Казалось, это скрипят его кости.

— Я не убивал эту старую суку.

Жаль, что кофе кончился. Было бы чем перебить горечь во рту.

— Вы трижды ударили ее ножом. Полицейский показал, что вы были схвачены с ножом и кошельком жертвы в руках при попытке к бегству с места преступления. Вас взяли тепленьким, Пертуччи, а ваши предыдущие дела не позволяют судье проявить снисходительность. За вами числятся ограбление, ограбление с угрозой физического насилия, кража со взломом и два покушения на ограбление.

— Мне нужен не перечень моих преступлений, а освобождение под залог!

— Очень сомневаюсь, что окружной прокурор согласится выпустить вас. Даже если бы он и согласился, на данную категорию правонарушений это не распространяется. Единственное, что я могу сделать, это попросить его снять обвинение в покушении на убийство. Вы будете признаны виновным в...

— Виновным? Да пошли они в задницу!

— В задницу пойдете вы,— спокойно ответила она.— И не рассчитывайте быстро выйти оттуда, Пертуччи. Какие бы чудеса я ни делала, на этот раз вам так легко не отделаться. Даже если мне удастся повлиять на судью, признание вас виновным в вооруженном нападении с угрозой для жизни означает от семи до десяти лет.

Холодный пот тек по его лбу, заливал губы.

— Черт с ним!

Терпение Эйджи быстро подходило к концу. Изо всех сил пытаясь сдержаться, она захлопнула его дело.

— Здесь нет никаких смягчающих обстоятельств. По совокупности вы заслужили двенадцать лет тюрьмы.

Он пронзительно вскрикнул, затем перепрыгнул через стол и ударил ее кулаком в лицо. Все произошло так быстро, что она не успела опомниться, как оказалась на полу. Он упал на нее и схватил за горло.

— Вытащи меня отсюда! — Запястья Пертуччи были такими волосатыми, что даже не ощущали боли от ее ногтей.— Сука, вытащи меня отсюда, или я убью тебя!

Сначала она видела его лицо, искаженное слепой яростью. Потом у нее перед глазами поплыли красные пятна. Теряя последние силы, она ударила его кулаком в нос. На нее закапала кровь, однако рук он не разжал.

У нее зазвенело в ушах, но только не от его диких криков. Красные пятна сменились серыми, а она все продолжала сопротивляться.

Внезапно ее горло освободилось, и она почувствовала, как воздух просочился сквозь перехваченную судорогой гортань. Кто-то отчаянно позвал ее по имени, потом крепко обнял и поднял на руки. Последнее, что она ощутила перед тем, как потерять сознание, был запах моря.

* * *

Холодные пальцы на ее лице. Чудесно. Сильные руки, крепко обнимающие ее. Удобно. Вздох перед пробуждением. Очень больно.