Любовь и магия

Деревья начинали бледно светиться. Зеленоватое свечение походило на блуждающие огоньки, какие Алена порой видела на местном болоте…

И они исчезли.

Все трое.

Просто вошли в деревья, слились с мерцающей корой, и все закончилось. Деревья вновь утонули во тьме.

На поляне остались Алена и Леша.

Леша принялся что-то ошарашенно лепетать, и Алена вновь поцеловала его, но он оттолкнул ее.

– Что это? Что тут творится? Кто ты?.. Кто вы?..

Едва сдержав очередной приступ плача, Алена тихо сказала:

– Мы другие.

– Что значит другие?

Девушку вновь затрясло, и Леша, поколебавшись лишь мгновение, прижал ее к себе.

– Прости. Прости, если я видел что-то, чего не должен был… Я просто… просто боюсь за тебя.

Алена слабо улыбнулась и медленно отстранилась.

– Думаю, ты поймешь, если я буду говорить о греческих мифах. Я видела, как ты за историчкой на уроке записывал… Аж рот открыл, так тебя все эти Зевсы и Гераклы затянули.

– Это я на тебя посмотрел и тоже ими заинтересовался, – ответил Леша, улыбаясь, и она улыбнулась.

– Ты помнишь о дриадах?

– Духи деревьев, или что-то вроде того?

– Да, что-то вроде того. Они неразрывно связаны с деревьями и умирают вместе с ними. Есть много имен, названий…

– Ты хочешь сказать, что вы… – Он указал рукой на деревья. Алена смотрела на него, не говоря ни слова. Казалось, он напряженно думает. Наконец он тихо прошептал:

– Завтра парк вырубят…

– Так ты мне веришь? – удивилась она, ожидая смеха, издевок, недоверия – чего угодно, кроме веры в то, что и для нее самой было тайной каких-то полчаса назад.

– Я поверю каждому слову, которое ты скажешь… – тихо ответил он и подошел ближе. – Почему ты не говорила раньше?

– Я не знала. Вернее, знала, что мы чем-то отличаемся от остальных… Понимала иногда, что мама с папой говорят о вещах, которые были очень давно, как будто живут долго-долго… Странно чувствовала себя в лесах, парках… Как будто попала домой. Особенно в этом лесу…

Помолчав, она добавила:

– Ну, и землю, конечно, вокруг мало кто в макароны подсыпает.

Они засмеялись, но вымученный смех быстро растворился в звоне лесной ночи.

– Если я сейчас не уйду… Если не вернусь туда, откуда пришла, до полуночи… Я исчезну навеки. Так сказал дедушка. А вернувшись к Матери, смогу возродиться вновь, где-нибудь и когда-нибудь…

– Стоп. Погоди. Неужели нет какого-нибудь способа…

Алена отвернулась, лицо исказила гримаса почти физической боли.

– Сам знаешь – завтра начнется вырубка…

– Но можно ведь… О господи… Можно перенести твое дерево, или….

– Дерево – лишь часть целого, – сказала Алена, проводя рукой по гладкой коре молодого, тоненького дуба, который тотчас заиграл зеленоватым светом. – Забрать дерево с того места, где оно растет, и перенести в другое – значит, дать дом иной… Иной сущности…

– Нет… – зашептал Леша. – Нет, должно же быть что-то… Давай подумаем…

Алена безнадежно покачала головой и, наконец, заплакала:

– Не волнуйся… У тебя все будет в порядке. Ты найдешь другую и… Ты же знаешь, мы просто дети, и все это не всерьез….

– Перестань. Перестань нести эту чушь… – ответил он зло, но она понимала: это злость от бессилия. Леша прижал ее к себе так крепко, будто надеялся удержать. – Нет, прошу тебя… Все это бред… Завтра парк срубят, а ты проснешься, как всегда, в своей комнате, и увидишь старый плакат с Куртом Кобейном, который тебе Ксюша Неформалка подарила, и…

«Как же я хочу, чтобы это было правдой», – думала Алена сквозь пелену слез, которые будто лились и внутри, превращая мысли в тяжелые намокшие обрывки.

– Прошу, отпусти меня… – тихо сказала она, не зная, что будет делать, если он ее не отпустит. Мысленно она также умоляла отпустить ее. И надеялась, что не отпустит.

Он отпустил.

– Прощай… И пожалуйста… – зашептала она и умолкла, не находя слов, чувствуя себя совсем растерянной и впервые ощутив себя чужой в этой темной чаще. Она отвернулась, не желая видеть мучение на его лице, торопливо направилась к дереву и услышала:

– Я не стану жить… Не стану жить без тебя… Но я не могу просить тебя остаться, ведь ты же… Боже, как это все…

«Господи, что за чушь… Просто романтическая чушь… Как во всех этих глупых фильмах и книгах, так высокопарно, так банально…» – звучали в мыслях обрывки голосов. Он забудет ее. Забудет быстро. Он обычный молодой парень, и даже если сам думает, что говорит всерьез, то вскоре чувства поблекнут и угаснут… Алена не сомневалась, что так и будет.

Она замедлила шаг.

Она остановилась и обернулась.

А потом вернулась к нему, и все мысли улетели прочь.

– Пойдем отсюда… – сказала она.

– Что?

– Пойдем к черту отсюда. Неважно, что будет потом… Мы собирались на дискотеку? Вот и пойдем… У меня, кстати, квартира свободна…

Она попыталась засмеяться, но смех получился нервным и безумным.

– Нет… Нет, ты же сказала…

– Я тоже не стану. Не стану жить без тебя. Я не хочу забывать. Не хочу рождаться вновь. Хочу умереть с тобой.

– Нет… Нет, перестань!

– Но ты же сам говорил, что…

Схватившись за голову, Леша сел на землю. Помолчав, он прошептал:

– Я потеряю тебя, что бы ни делал… Что бы мы ни делали…