Любовь и магия (сборник)

– Да, меня не проведешь, – важно согласился он и бросил быстрый взгляд на связанную ведьму. – Так и быть, подержу. – А потом помрачнел и нахмурился. – Ну, ведьма вам зачем, я понимаю. А Эльма на что сдалась? Неужто и ее хотите для своих опытов?

Лицо Рандара сделалось непроницаемым:

– Мне велено исполнить поручение, доставить Эльму в Сан-Руен. А зачем – это уже не ко мне вопрос.

– Да на опыты, конечно, знаем мы, чем ваши езуиты занимаются. Магию изучают, алхимию, демонов вызывают и прочую мерзопакость. И как Всевышний только терпит! – Монах укоризненно посмотрел на небеса, а потом на рыцаря, будто тот единолично был в ответе за весь Орден езуитов.

– Не мое это дело – епископа о намерениях допрашивать, – повторил Рандар.

Монах в сердцах махнул рукой и посторонился, пропуская рыцаря в общинный дом. Тот подтолкнул ведьму, и она зашипела.

– Люди говорят, Эльму либо убили, либо она сбежала, – бросил Рандар, привязывая ведьму к очагу в углу. – И никто не знает, где ее найти. А вы, брат Иасим, вы знаете?

– Даже если и знал бы – не сказал, – честно ответил монах. – Да, от нее сейчас одни только несчастья, но ни одно живое существо не заслуживает того, чтобы ваши езуиты ставили над ним свои мерзкие опыты. Я ведь знаю, что с ней будут делать. Станут кидать в нее разными вашими требами да литаниями и смотреть, как они сталкиваются в ней с ведьминым заклятием, чтобы изучить взаимодействие противоположных и взаимоисключающих сил.

– А если я скажу, где она? – подала вдруг голос ведьма. Поймала взгляд Рандара и тихо, просительно продолжила: – Рандар, если я скажу тебе, где найти Эльму, ты… ты убьешь меня?

Рыцарь резко выдохнул – не такой просьбы он от нее ожидал.

– Ты просишь, чтобы я тебя убил? – переспросил он.

– Ты все равно меня не отпустишь. А если выбор между смертью и казематами езуитов, то я предпочитаю смерть. Ты ведь знаешь, что там происходит, Рандар. Знаешь, потому можешь меня понять.

Рыцарь отвел взгляд в сторону.

– И где Эльма? – глухо спросил он, не глядя на ведьму.

* * *

Брат Иасим вышел во двор вместе с Рандаром. Смотрел, как тот седлает коня, неодобрительно молчал и наконец спросил:

– Неужто епископу одной ведьмы будет мало? Непременно еще и Эльму подавай?

– Епископ Сан-Руенский не терпит, когда его приказы выполняют не так, как надо, – сдержанно ответил Рандар. – Потому и еду за девушкой.

– Правду про вас, «мечей», говорят, – с упреком покачал головой монах. – Ни души у вас, ни милосердия. Готовы невинного на муки отдать.

Рандар не выдержал. Круто развернулся к монаху и спросил:

– А вот давайте поговорим о милосердии, брат Иасим! Скажите мне, а она приходила к вам? Я про Нессу. Она приходила к вам на исповедь?

– Приходила, – ответил монах.

– Каялась?

– Каялась.

– И грехи вы ей, наверное, отпустили?

– Отпустил…

– Как же так, брат Иасим? Она ведь столько смертных грехов совершила, что не счесть!

– Но она же покаялась, – заупрямился монах. – А я делаю все в точности так, как установлено Экклезией: мне сказали положенные слова покаяния, я в ответ – положенное отпущение грехов.

– Вот именно, брат Иасим. Она сказала слова. А в душе у нее раскаяния ни на грош. Однако грехи вы ей отпустили. Как же так, брат Иасим?

– Раскаялась – не раскаялась, мне откуда знать? Что я, ей в душу, что ли, загляну? – ощетинился монах. Ему не понравилось, что упрекал не он, а его.

Рандар криво усмехнулся:

– Ну, положим. И какую же епитимью вы наложили на нее за то, что она к ведьме ходила, за то, что ребенка своего убила, и за все остальное?

– Сорок «Отче наш» и тридцать «Пресвятых Дев», – неохотно буркнул монах.

– И это все? – насмешливо спросил Рандар.

– Почему все? – оскорбился брат Иасим. – Еще двадцать «Символов веры».

– Ну, раз двадцать «Символов веры», то это, конечно, совсем другое дело, – все так же насмешливо протянул рыцарь, начертил в воздухе крест и попрощался: – Крест стоит, брат Иасим.

* * *

Если с умом, то спрятаться в большом городе можно даже лучше, чем в лесу.

Два дня Рандар ходил по Хардену, выспрашивая об Эльме у трактирщиков и юрких воришек, у уличных торговцев и у побирушек, у стражников и у доминиканцев. Показывал серебро, показывал несмываемый знак солнца на шее, надеясь подействовать или деньгами, или страхом перед езуитами, но никто ничего не знал. Будто и не было Эльмы в Хардене.

Рандар уже начинал подумывать, не обманула ли его ведьма. Но однажды в каком-то узком безлюдном переулке к его горлу неожиданно прижали меч и незнакомый голос сзади спросил:

– Зачем тебе Эльма?

Рандар медлил, пытаясь понять, каков шанс того, что это – один из павших жертвой amore letalis, готовый вмиг перерезать ему горло, если заподозрит в нем соперника.

– Ты один из тех, кто ей в глаза смотрел? – продолжил допрос голос.

– Нет, – заверил Рандар. – Я ее даже не встречал.

Лезвие сильнее впилось в горло. Меч держали уверенно и умело, и все равно Рандар мог уже три раза вывернуться и покалечить напавшего, если бы захотел. Однако рыцарь медлил – он нашел ниточку, которая может привести к Эльме, и вот так сразу обрывать ее не хотелось.