Любовь и музыка

— Понимаю, господин, — я стою навытяжку в кабинете Тифароса.

— То, что рассказывает Зули, не похоже на тебя. Пытался изнасиловать! Украл амулет! Бред какой-то. Но обвинение предъявлено, причем публично! Все слуги в курсе, да и не только слуги! На карту поставлена репутация – моя, Зули и всей семьи. Еще раз спрашиваю, это все правда?

— Это неправда, господин. Но вы все равно не поверите мне, господин. Вам приходится верить Зули.

— Где амулет, твою мать?

— Я вернул его с Амоном.

— Амон все отрицает!

— Его запугали, господин.

Пауза.

— Так. В общем, все равно другого выхода нет. Убивать тебя не будут, но в узилище побыть тебе придется. Сегодня передашь все дела Амону. Из дома не выходить. Ничего никому не писать. Вон!

***

Меня ведут уже почти час, судя по взошедшему солнцу. Что-то странное. Мы уже давно вышли из бедной части города и сейчас идем по богатым кварталам, утопающим в зелени. Я не бывал в этих местах уже три года, но здесь мало что изменилось. В одном квартале отсюда, по левую сторону, огромная усадьба Тифароса. Неужели он решил меня освободить? В тюрьме несладко... ко мне снова возвращаются видения.

***

Лязг засова, в камеру вталкивают толстяка с ошалевшими от ужаса глазами. Обхватив голову руками, он забивается в угол.

Странно. Уже почти год я был на особом положении, у меня была отдельная камера, не очень грязная, в относительно не жарком месте, без крыс и насекомых. Начальник тюрьмы не мог отказать Тифаросу, который попросил за меня. Впрочем, я надеюсь, начальник не в обиде, ведь заключенные меня слушаются, невзирая на мой возраст. Мои предсказания несколько раз спасали многим из них жизнь, или, как минимум, здоровье. Драк и прочих неприятностей стало явно меньше, и карцер довольно часто пустует.

Так что же это за неожиданное подселение?

Но через некоторое время мое недоумение развеяно. Новый сосед оказался слугой, подававшим вино самому Хиану, так что ему тоже положены особые условия. Провинившись чем-то во время очередного торжественного застолья, он крепко разозлил Хиана, вот и результат. Теперь ему остается только ждать милости, впрочем как и мне. Да, Тифарос говорил мне не раз, Хиан горяч. Может в порыве злобы не только слугу забить, но и город сжечь, если дань утаивают.

Ну что ж, Зон, милости просим, в тесноте да не в обиде. Бывали у меня времена и похуже… вместо крыши над головой палящее солнце, вместо еды песок, вместо одежды кусок шкуры…в тюрьме хотя бы кормят.

***

Нет, мы прошли мимо знакомого поворота к усадьбе Тифароса – значит, у нас другая цель. Пыльная улица поднимается в гору, идти по жаре довольно тяжело. Передний и задний охранники время от времени лениво переговариваются между собой о чем-то своем, не обращая на меня внимания. Чем выше, тем более знатные люди тут живут, тем шикарнее въезд и обширнее сад. На самой вершине усадьба и дворец Хиана.

***

Огромный дворец освещен тысячами свечей и факелов… Необъятный стол завален фруктами, хлебом, мясом, заставлен чашами с вином… за столом бесконечное количество богато одетых людей, все едят и пьют… гул голосов отдается эхом… Во главе стола самый главный человек, которому все подчиняются, он и созвал этот грандиозный пир… это Хиан… я сижу по правую руку от него… дальний конец стола теряется во мгле… нам подают еду и напитки сотни слуг… среди них Зон, он выжимает грозди винограда в чашу, одну за другой, три раза, и подает Хиану… тот кивает и принимает чашу… Зон поворачивается ко мне, в его глазах страх, он говорит:

— Сосед, проснись, сосед! — дворец искажается, как в кривом зеркале, и исчезает в красно-черной мгле. Мой мозг возвращается из сновидения в реальный мир. На теле испарина, руки слегка дрожат – значит, это был не просто сон.

— Сосед, мне страшно, — Зон, стоя на коленях пере моим ложем, трясет меня за рукав. - Мне приснилось, будто я снова у Хиана, снова работаю… Я здесь уже два месяца… мне ни разу такое не снилось. Что это значит, как ты думаешь?

— Подожди, Зон, дай приду в себя, — я осторожно сажусь. — Я скажу тебе, подожди.

— Что? Что это значит? Ты знаешь все о сновидениях, все так говорят. Объясни, умоляю. Может быть, меня выпустят?

— Сейчас, сейчас... Скажи, Зон, ты выжимал сок из винограда во сне?

— Да, да, откуда ты знаешь?

— Три раза?

— Да, кажется… да, три раза.

— Зон, тебя выпустят через три дня и вернут на твое прежнее место. Хиан недоволен новым виночерпием и хочет вернуть тебя.

— Боже мой, правда?

— Да, правда, — я увидел чужой сон, у меня так уже бывало раньше, и я знал: это означает, что сон вещий. — Зон, послушай. Если тебе вдруг представится удобный случай, расскажи Хиану о том, что я работал у Тифароса, и что я здесь по ложному доносу уже два года… помоги мне, и я потом помогу тебе.

— Боже мой, неужели меня выпустят?

Не знаю, услышал ли он мою просьбу. Я только знаю, что он услышал мое предсказание. И я знаю, что оно сбудется. Не было еще случая, чтобы чужой сон обманул меня.

***