Любовь и ненависть

Мы разглядели креландских солдат. Они были повсюду усеяны по всей огромной долине. Ближние холмы были усыпаны огнями костров, и я понимал, что на каждый костер, который каким-то чудом способен гореть под проливным дождем, приходится еще двадцать — тридцать потухших. Даже не считая костры, можно было с уверенностью сказать, что солдат здесь сотни и сотни. Что происходит? При каждой вспышке молний повсюду, насколько хватал глаз, я различал палатки. Холмы были покрыты ими словно травой по весне. Наверное Дарко решил добить нас, ардорцев. Как мне известно, его армия по численности превосходит все, что когда-либо существовали на этом свете. Хотя чего ему стоит приехать сюда вместе с рабом, одного приказа которого будет достаточно, чтобы все ардорцы выползли на коленях к ногам поверженного Господина. Порабощенный Владыка дает ему слишком большую и страшную власть. Для этого нужен я — отдать долг, освободить Владыку. Я живу и жду своего времени…

Я разглядел огромные орудия — их там были десятки десяток. Вздохнул. Что лук со стрелами и мечи могут противостоять этим огненным бестиям.

Наступило утро. Вернулись к своим. Пора выступать. Утро было дрянным, по-мартовски холодным и по-апрельски слякотным, порывистый ветер кружил вокруг нас, как пьяница с отвратительной ориентацией. Завтра мы прибудем на место…

Мира

Я проснулась, но прошло некоторое время, прежде чем я уяснила себе, что видела сон. Темно. Лишь постепенно я снова стала различать темные контуры комнаты, более светлые очертания слегка горящего камина и его красноватые отблески, бросающие мягкие блики на все вокруг. Это было тягучее, медленное пробуждение, будто мне приходилось выбираться из трясины, где я чуть не задохнулась. Что произошло? Ничего не помню. С трудом вспоминаю — было страшно, я куда-то бежала…От страшного сна остались только родные руки, крепко держащие меня и самые прекрасные глаза на свете. От попыток вспомнить заболела голова.

А где Рем?

Дверь в спальню распахнулась. Я подпрыгнула от неожиданности и натянула одеяло до подбородка, но, увидев знакомый силуэт, облегченно вздохнула.

— Мира, любимая, это я, — бросил с порога Рем, пролетел пространство между нами одним прыжком. Схватил меня в охапку.

— Ты как? — Тревожно заглядывает мне в глаза.

А что такое, я что, заболела? На секунду задумалась. У меня что-то вроде головокружения. Но, возможно, это просто от голода.

— Да вроде все нормально, — неуверенно ответила я, смотря на взволнованное лицо Рема. — Кушать хочу.

— Ну это не проблема, накормим. — Он улыбнулся, — ты хочешь здесь поесть или там, со всеми посидеть? — Я поначалу напряглась, потом решила, что надо выходить из этого отчуждения, попытаться наладить общение с ними, судя по всему мой мужчина серьезно собирается жить здесь, в Ардоре. Вздохнула, расправила плечи:

— Там, со всеми;

Рем видел мои сомнения:

— Молодец моя смелая девочка, не бойся, я с тобой.

— Ха! Я боюсь! Не смеши, чего мне там бояться то, желтоглазого твоего? Ты бы видел в каком серпентариуме я жила во дворце!

— Да уж видел, не понимаю, как там у вас выживают нормальные люди…

— Да там и нормальных то нет… — Память вспышкой молнии прорезала темноту — дворец, пытки, боль, бегу, Рем…Вспомнила, покраснела. Истеричка. Стало стыдно…

— Рем, что это было? Кто и зачем тебя резал?

Ардорец поморщился, — Мифрилы пилили. — Приподнял рубашку, я увидела длинные, глубокие царапины на огромном обруче, опоясывающем его талию.

— Та-а-а-к… — я посмотрела на чуть смущенного мужчину. — Ну это же просто отлично! Тот палач распилит его…Вместе с тобой заодно, да?

Мы уже вышли из комнаты и Рем с радостью не ответил на мой вопрос. — «Не радуйся, дорогой, мы еще к этому вернемся», — подумала я.

Перед моим взором предстала мирная картина. Горящий очаг в гостиной и его отблески, играющие на четко очерченном лице Николаса, читающего книгу, рядом сидит Ариэла, занимается штопкой да починкой — работой, которой не бывает конца, в то время как Лукас и Сай о чем-то беседуют в полтона, не прерывая шахматной партии.

— Привет сказала я, — широко и бодро улыбаясь. Я помню уроки мамы — потомственной императрицы — чего бы ты не чувствовала, как бы страшно тебе не было, всегда держи голову высоко и улыбайся. Увидев меня, никто не вскочил, никто не прервал своего занятия, Николас оторвался от книги и приветственно махнул рукой, Ариэла улыбнулась. Я озадачилась. Чего это у них тут произошло, что и душить меня никто не будет? Тогда моя жизнь здесь потеряет свое очарование и новизну.

— Что есть будешь? — Спросил Рем.

— Все и пить тоже…Всё…

— Воду, — отрезал Рем.

Высокая ардорка принесла огромное блюдо с мясом. Рем быстро засунул кусок себе в рот. Продолжая жевать, он взял нож и начал срезать с грудки тонкие ломтики мяса. Укладывая на тарелку самые лучшие кусочки, мужчина подъедал то, что считал недостойным меня. У меня потекли слюнки, ну давай же скорее, сейчас забуду, что я принцесса и наброшусь на еду…

— Чем еще тебя накормить? — Посмотрел на меня скептически — надо чем-нибудь питательным. Пирожки будешь? — Я, с полным ртом кивнула.