Любовь и ненависть

Но Ирина уже сама прочитала огромный транспарант:

"Ленинградский район" и, схватив Катюшу за руку, быстро

умчалась искать свою колонну. Первым увидела длинного

сияющего Похлебкина и рядом с ним с золеной веткой тополя в

руках Аннушку, такую же высокую, как и ее жених, склонную к

полноте блондинку с властным некрасивым лицом, но

очаровательными улыбчивыми глазами. На Аннушке был

надет плащ "'болонья", точно такой же зеленоватый, как и на

Ирине, - плащи эти только что вошли в моду.

Петр Высокий улыбался широко и восторженно,

подхватил Катюшу на руки, поднял над колонной.

- Вот так мы с тобой мимо Мавзолея пройдем. Хорошо?

Катюша кивала головой, ей было приятно и не совсем

обычно среди незнакомых людей. Аннушка угостила ее

конфетами "Белочка", а тот, кого мама нетерпеливо искала

своими бархатистыми глазами, вынырнул из-за чьей-то спины

и, прежде чем поздороваться с мамой, протянул Катюше

шоколадную плитку, на которой был изображен Александр

Сергеевич Пушкин.

- Спасибо, - сказала Катюша обрадованно, потому что

это был уже знакомый ей добрый доктор дядя Вася. Одетый в

светло-коричневую спортивную куртку из искусственной замши,

васильковые брюки и синюю нейлоновую рубаху с галстуком

берестовой расцветки, Василий Алексеевич, всегда

моложавый, сегодня выглядел особенно молодо. Ирина

ожидала от него каких-то особенных слов, и, хотя он задал

совсем обычный вопрос, почему нет Андрея, Ирине

послышалось в его словах нечто многозначительное. От

избытка чувств она говорила ему что-то неясное, сбивчивое,

ничуть не скрывая своей радости, и в то же время быстрые,

возбужденные глаза ее кого-то искали в колонне и не

находили. Тогда она спросила:

- А где же Дина?

- Дина Михайловна? - с официальной сухостью

переспросил Шустов. - По-моему, она и не собиралась быть.

- А Вячеслав Михайлович? - Ирина прицелилась

пламенным взглядом на Похлебкина.

- Руководителю учреждения совсем не обязательно

шествовать бок о бок со своими подчиненными, - заметил Петр

Высокий с веселой иронией. - Нужно соблюдать... дистанцию.

Отсутствие Семенова и Шахмагоновой радовало Ирину,

точно они могли помешать ей говорить с Шустовым:.

Собственно, никакого такого разговора между ней и Василием

Алексеевичем не было, разговор стал общим. Все шутили,

смеялись, обменивались ничего не значащими фразами и

колкостями. Аннушка передала Шустову привет от отца.

- Давно я не виделся с Александром Мартыновичем, -

сказал Василий Алексеевич. - А надо бы.

- Папа сам хочет. Он даже звонил вам и не застал, -

сказала Аннушка грудным низким голосом, поджимая свои

пышные губы. - У него к вам дело есть.

- Дело?! - Шустов обрадованно насторожился.

- Он пишет статью о лечении экземы, и ему нужен

пример лечения вашим методом. Пример конечно

положительный, - пояснил Петр Высокий.

- У меня отрицательных не было, как говорят, слава богу,

- сказал Василий Алексеевич, а Ирина стремительно

подсказала:

- Пусть возьмет последний пример - Аристарха

Ларионова. - Кинула нежно-вопросительный взгляд на

Шустова: - Как у него? - Голос задушевный, мелодичный.

- Позавчера я его смотрел. Все чисто. Это, пожалуй,

самый интересный случай, - ответил Шустов.

Начавшуюся было вспышку экземы у Аристарха

Ларионова Шустову удалось очень быстро погасить. Василий

знал, что Парамонов давно занимается проблемой лечения

экземы. Он всегда был благодарен старику за его решительное

выступление в печати в защиту Шустова. Это было в самый

разгар яростных атак на метод вакуумтерапии.

Василий Алексеевич искрение любовался трогательно-

нежными отношениями Петра Высокого и его невесты и по-

хорошему завидовал им. Он даже не замечал, как ревниво

относится Ирина к каждому его слову, сказанному Аннушке, к

каждому взгляду, брошенному на нее. Он же считал, что Ирина

пережила период пылкого обожания и теперь между ними

установились теплота и ясность, вполне устраивающие

Шустова. Но он заблуждался, не подозревал, что слабая воля

Ирины была побеждена сильной страстью и любовь к нему

уже успела пустить глубокие корни. Не знал он и о вчерашнем

ночном разговоре Андрея с женой. Если бы он все это знал...

Прежде всего Шустов не явился бы сегодня в пять часов

пополудни к Ясеневым.

Василий Алексеевич с отцом пришли последними, с

опозданием на целый час. Но их ждали, не садились за стол.

По пути к Ясеневым Василий Алексеевич ненадолго заглянул в

клинику. Его волновало состояние Захваткиной: в канун снятия

повязки у больной держится температура. Шустов

предчувствовал неладное. В памяти вставал случай с

Синявиным, принесший много неприятностей, и теперь он

опасался повторения той драматической истории.