Любовь и нежность

— Она без служанки не обошлась бы. И… она никогда до отъезда не била меня хлыстом. Тогда я прослужила ей около года, и меня должны были освободить. Теперь вы понимаете, почему я позволяла себя бить… для чего… понимаете?

— Теперь ты свободна, — проговорил Слоун устало. — Ты можешь идти к Пьеру. Мы позаботимся о твоей вольной и обо всех документах. Не бойся больше ничего.

Слоун чувствовал, что мысли рвутся и путаются. Тело ноет от усталости. Утомленными шагами он обошел тело жены своего брата, завернутое в простыню и готовое к погребению, и удалился в спальню, плотно закрыв за собой дверь.

Ему хотелось побыть с Чериш. Она так нужна ему, именно сейчас.

Слоун чувствовал отчаяние: смогут ли они быть так же близки и нежны, как до появления Ады? Нет, точно такими же отношения не останутся. Нельзя в одну реку войти дважды. Но именно сегодня, именно сейчас он должен сказать Чериш, своей прекрасной Чериш, что она для него и любовь, и жизнь. Он начал жить по-настоящему, когда встретил ее на берегу Кентукки. Его сердце теперь связано любовными путами… Его будущее, его счастье целиком зависят от нее. И только от нее.

Он решил настоять на том, чтобы они поженились, как только весной в селении появится священник.

— Чериш?

При звуке его голоса девушка открыла глаза: огромные, небесно-голубые, подернутые туманом, светившиеся на бледном лице, в ореоле огненных волос.

— Слоун? — прошептала она. — Минни Голубка… она оказалась такой смелой.

— Она не могла поступить иначе.

— Мне жаль… ведь это была мать девочки.

— Не та мать, что родила, а та, что воспитала. Ада дала ребенку жизнь, но настоящей матерью ей была… и будешь ты, любовь моя.

— Ора Делл сейчас у Трю?

Слоун кивнул. Он стоял на коленях у кровати, и Чериш смотрела в его усталое, измученное лицо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Со мной все в порядке. А вот ты совсем устал, — и Чериш нежно коснулась пальцами небритой щеки. Слоун поймал ее руку и поднес к губам.

— Да, я устал… но есть кое-что важнее… Гораздо важнее… Ты нужна мне… Очень нужна!

На эти неожиданные слова ее сердце радостно откликнулось. Взгляд этих нежных глаз, ласковая улыбка, движение ему навстречу ободрили Слоуна, и он продолжал:

— Я не трус, но в тот вечер я растерялся и страшно испугался. Когда ты исчезла, я решил, что потерял тебя навсегда. Я так и не сказал всего, что хотел. Я молился, и вот настал час… Ты мне так нужна… я не могу жить без тебя.

Он уткнулся носом в ее плечо и сидел неподвижно, вдыхая теплый аромат ее тела.

— Я знала, что ты придешь за мной, — Чериш положила руку ему на затылок и гладила густые темные волосы. — Я была на краю гибели, но все время повторяла: «Слоун придет, Слоун придет» — снова и снова. И ты появился.

Теперь, сидя рядом со своей возлюбленной, Слоун впервые после приезда Ады чувствовал в душе покой. Он положил руку на грудь Чериш и чувствовал, как спокойно и мерно бьется маленькое, доброе сердце. Если оно остановится, мир потеряет смысл для него.

Бежали минуты. Потом Слоун поднял голову и внимательно всмотрелся в лицо Чериш. Откинув волосы со лба девушки, он поправил завиток у ее уха, потом коснулся прямых бровей и глубоких синих теней, залегших под прекрасными светлыми глазами. Его пальцы ласкали ее нежные, бледные щеки. Рука чуть заметно дрожала.

Чериш поняла: он нуждался в ней так же, как и она в нем.

— Слоун, все уладится, — в голосе Чериш слышалось спокойствие и бесконечная нежность.

Слоун искал и не находил подходящих для этого случая слов:

— Мне столько нужно объяснить, так много сказать.

— Я могу подождать. Не спеши.

— Нет. Я должен сказать самое важное, — он приблизил к ней свое лицо. — Я должен сказать, что безмерно люблю тебя. Мое сердце навсегда привязано к тебе. Моя судьба — в твоих нежных руках. — Он поцеловал ее пальцы. — Я так жалею, что не сказал тебе этого раньше. А теперь даже не могу подобрать нужных слов.

Чериш смотрела ему в глаза, и происходящее казалось ей мечтой. Неужели она так долго желала услышать эти слова, что плод воображения стал реальнее самой жизни? Перед ней открылась самая ранимая часть его души, а ведь Слоун всегда был сдержан, спокоен, уверен в себе. Чериш никогда не видела его таким взволнованным.

— Дорогой мой! Ты не можешь представить, сколько времени я ждала этих слов, — и она обвила руками шею Слоуна.

Он благодарно приник к ее губам. Чувственность его поцелуя была неожиданна для Чериш, но она ответила Слоуну со всей страстью, которую раньше не показывала, боясь, что сила ее любви будет растрачена впустую. Но теперь нечего бояться и незачем скрываться. Чериш мечтала о том, как она будет ласкать и целовать Слоуна, изливать на него водопады любви и нежности.

Ответом на ее поцелуй был глубокий вздох, и Слоун прижался к девушке.

— Я так люблю тебя, — признался Слоун, дрожащими руками приподнимая Чериш, чтобы увидеть ее лицо. — После того, что тебе пришлось пережить, мне нужно беречь тебя. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не выдержу.

Лицо Чериш расцвело, глаза наполнились любовью, а улыбка сияла нежностью, когда девушка ласково гладила Слоуна по лицу.