Любовь и пепел

Когда подошел официант, я сказала Эрнесту и мальчикам, что расплачусь и встречусь с ними на улице через несколько минут. Они ушли за машиной, а я достала деньги из бумажника и закурила сигарету, надеясь хоть немного прийти в себя. Я дышала, сначала прерывисто, потом немного спокойнее. Мы отправимся домой спать и оба отоспимся, забудем этот ужасный вечер, а завтра будет новый день, лучше этого.

Я вышла на улицу меньше чем через пять минут, а Эрнеста и мальчиков уже не было. Решив, что каким-то образом мы неверно поняли друг друга, я отправилась на их поиски. Я обошла весь квартал, заглядывала в каждый бар и кафе и гадала, куда же они могли деться. Обследовав еще один квартал, я уже бегом вернулась к «Флоридите», надеясь, что они ждут меня там. Но они исчезли. Догадка пришла внезапно, ввергнув меня в шок, словно ледяной душ: Эрнест наказал меня. Он меня бросил, и мне самой придется добираться домой.

Когда наутро я увидела мальчиков, они были ужасно напуганы, но не больше, чем я. Эрнеста дома не было: он отправился в посольство США с ежемесячным отчетом.

— Все в порядке, Марти? — с болью в голосе спросил Патрик.

— Я могу справиться с папой, Мышонок, — ответила я, но он, похоже, верил в это не больше моего.

— Это несправедливо, — пробормотал он.

— Да. — Я положила руки ему на плечи и почувствовала, как подступают слезы. — Несправедливо. С людьми бывает сложно. Не знаю, как это объяснить. Они иногда теряют себя. Но папа вернется к нам.

— Это не точно.

Что-то глухо ухнуло у меня в груди. Прошло не так много времени с тех пор, как Патрик наблюдал, как его родители громко и публично сражались за свои права. Должно быть, его тошнило от мысли, что вся эта ужасная история может повториться, как раз тогда, когда он начал верить, что пыль осела и что жизнь — наша жизнь — это то, чему он может доверять.

— Все в порядке, Мышонок. Пожалуйста, не волнуйся. Все будет хорошо. Вот увидишь.

Ему тогда было уже четырнадцать. И хотя он позволил мне притянуть его к себе и снова сказать, что все будет хорошо, я почувствовала, как напряглось его тело. Мне хотелось верить, что Эрнест сможет побороть свою темную натуру и вернется ко мне, но я не была уверена, что все когда-нибудь снова станет по-настоящему простым. Мир стал куда сложнее, чем раньше. И время стало другим — более ценным. Страница перевернулась, и у нас тоже.

Глава 64

Следующие несколько дней мы с Эрнестом осторожничали в отношении друг друга, сохраняли дистанцию и ради мальчиков общались кратко, прохладно и культурно. В конце концов, это было Рождество. Но я чувствовала себя печальной и побежденной.

«Не так уж трудно быть доброй, — подумала я, — особенно по отношению к человеку, о котором я должна заботиться больше всего на свете».

Как я уже сказала Патрику, люди — сложные существа. И любовь тоже не проста. На самом деле с каждым днем становилось все сложнее. Я решила съездить в Сент-Луис, чтобы навестить маму и немного передохнуть.

— Я просто так устала, — поделилась я с мамой, когда приехала. — Хочу залезть с головой под одеяло и ни о чем не думать.

— Конечно, милая. Отдыхай столько, сколько тебе нужно. Но ты должна знать, что Эрнест звонил уже дважды, и голос у него был какой-то нездоровый.

— Да, он нездоров. Я не понимаю… Ох, мама, честно! Куда мы движемся?

На следующий день я позвонила в «Финку», и Эрнест ответил с первого же гудка. Мы поговорили совсем немного: международные звонки были невероятно дорогие и сказать было почти нечего. Ему было жаль, и мне было жаль, и мы пообещали стать добрее друг к другу, когда я вернусь домой в январе. А пока он будет проводить время с мальчиками, я отдохну и поработаю над романом, который привезла с собой.

— Ты пишешь прекрасную книгу, и ты прекрасна. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо знал. И я собираюсь все исправить. Я не любил тебя достаточно сильно. Я понимаю это.

— И я тоже недостаточно любила тебя, Зайчик. Мы можем все исправить. Мы должны.

Все это время в море он был суров со своей обожаемой «Пилар» — теперь она нуждалась в новом двигателе и заботе. Пока яхта стояла в сухом доке, Эрнест снова был моим, но, к сожалению, за это пришлось заплатить. В придачу объявилась его команда и множество друзей из города, которые скучали по нему все эти месяцы. Дом был заполнен людьми до краев, шум стоял круглые сутки.

Однажды ночью какой-то знакомый врезался на своей машине в угол «Финки» и зажал клаксон. Я выбежала в халате, решив, что водитель погиб, но он был просто сильно пьян. Дома в этот момент никого не было: все отправились в город выпить по стаканчику на ночь.

— Я не могу так работать, — сказала я Эрнесту.

— Может, тебе стоит поехать в город? Остановиться в «Амбосе». Я могу попросить, чтобы тебе забронировали лучший номер.

— Я не хочу жить в гостинице. Это мой дом. Почему мы не можем жить так, как раньше, — в тишине и покое? Только мы вдвоем? Куда делись те времена?

— Если будешь все время оглядываться назад, потопишь себя, — ответил он, воспринимая мои слова как жалобу. — Теперь это наша жизнь. Ты со мной или нет?