Любовь и прочие неприятности

Сказка закончилась, карета превратилась в тыкву, я сидела на ней и не знала, как поступить. С работой действительно была засада, денег при всем режиме жесткой экономии хватало только на пару месяцев, а самой нестерпимой была мысль навсегда потерять Марка.

Я не знаю, чем руководствовалась, согласившись на эту авантюру, но спустя некоторое время, пережив Маринкину истерику и недоумение моих родственников, получив разрешение в посольстве и расписавшись в ЗАГСе, улетела в Париж со своим новоявленным "мужем".

В Париже у Марка были дела и мама в пригороде, поэтому вполне закономерно, что для так называемого «Медового месяца», был выбран именно этот город. Мы остановились в шикарнейшей гостинице "Георг пятый". Молодожен целыми днями решал свои проблем, я гуляла по городу. По вечерам мы выходили вместе.

– Постарайся изображать счастливую новобрачную! – просил меня Марк, я изображала старательно как только могла, копируя глупое выражение лица тетки со старинного плаката о семейных ценностях.

В один из дней, Марк постучал в дверь спальни и приоткрыв ее сказал:

– Кира, сегодня вечером я должен представить тебя родственникам и друзьям семьи, мама дает небольшой прием в нашу честь, будь пожалуйста готова к семи часам.

– Озвучте-с дресс-код! – Ляпнула я, прикрываясь простыней.

– Что-то вечернее, – поморщился Марк и закрыл за собой дверь.

Я вышла из спальни, мы как обычно позавтракали в номере, и Марк ушел по своим делам, в которые меня, конечно, не посвящал. Я, бесцельно побродив по отелю, отправилась готовиться к семейному торжеству.

Прошлась по бутикам, но ничего подходящего не нашла. Обойдусь, чем есть! Решила я, тем более было из чего выбрать.

Потом, я наткнулась на русский магазинчик. Ввела в ступор продавца, вопросом:

– Вы не подскажете, когда завезут кокошники?

Зачем-то купила маленькую бутылку водки, два соленых огурца, и всю дорогу до отеля представляла: как в кокошнике, в каждой руке по медведю, отправляюсь очаровывать родственников Марка.

К назначенному времени спустилась в фойе. Марк меня уже ждал, беседуя с какой-то парой то ли друзей, то ли родственников, приблизительно его возраста.

При моем появлении разговор прекратился, парочка рассматривала меня с бесцеремонным любопытством. Я, вспомнив просьбу Марка, изображать счастливую супругу, натянула сияющую улыбку и защебетала приторным голосом:

– Дорогой, ты не забыл купить маме цветы? Я так хотела купить для нее герань, но не нашла ни в одном цветочном! – Марк удивленно посмотрел на меня, я продолжала ворковать:

– Представь меня своим друзьям, я так рада, что у моего пупсика такие замечательные друзья!

Марк снисходительно наблюдал за моим фиглярством, девица, стараясь быть вежливой с новой родственницей, похвалила мой английский и спросила:

– А как вы познакомились с Марком? Для нас такой сюрприз…

Я хотела уточнить, сюрприз это я? Но решила не связываться и затараторила:

– Совсем не помню, где мы познакомились, спросите у пупса, он лучше знает!

Парочка переглянулась между собой, наверно подумали, что познакомились мы в психушке. Зато вопросов больше не задавали и до Парижского пригорода, ехали молча.

Сама себе, я сегодня нравилась очень, платье цвета слоновой кости, неприлично дорогие туфли и сумочка известного бренда.

– Пожалуй, к концу своего замужества соберу неплохой гардеробчик! – ехидно подумала я, выгружая себя из автомобиля. Особнячок мамы Марка, был весьма привлекателен и замечательно вписывался в окружающий архитектурный ансамбль.

– Миленький домик! – подумала я, чего нельзя сказать про маму.

Ухоженная женщина средних лет представляла собой ходячую рекламу пластической хирургии. Она даже не пыталась сделать вид, что мое присутствие доставляет ей удовольствие.

– Мой милый, что ты со мной делаешь. Малыш, ты женился нарочно, чтобы я поняла, как состарилась! —восклицала маман, бросаясь на шею к сынуле. Я делала вид, что не понимаю по французски, но на тридцати четырехлетнего малыша покосилась.

– Позволь представить тебе Киру, – освобождаясь от цепких материнских объятий, произнес сынуля. Маман скользнула по мне презрительным взглядом и осталась явно недовольна.

– Надеюсь ты знаешь, что делаешь, связавшись с безродной русской! – сквозь зубы процедила мадам, обращаясь к нему.

– А ведь она уверенна, что я ее не понимаю, значит они обсудили мое языкознание! – подумала я.

Марк, не реагируя на шипение своей мамы, продолжал церемонию знакомства:

– Кира, моя мама мадам Алис, – он хотел еще что-то добавить, но тут я заговорила, смешивая русский, английский и немецкий:

– Мадам, у вас прекрасный сад! А огород у вас есть? Как урожай в прошлом году? Много колорадского жука было на картофеле?

Мадам Алис, испепелив меня взглядом, повернулась к Марку.

– Надеюсь, она умеет пользоваться столовыми приборами, я не могу ей подсказать, она не знает французского, – выдавила из себя, моя свекровушка.

Марк пожал плечами. Во мне тихо закипала ярость.