Любовь и расчет

Но больше всего Хоуп гордилась его лицом – тем, как ей удалось показать его настоящим, каким она сама видела мужа: красивым и отстраненным. Этому способствовало отражение солнца в его пронзительных голубых глазах, непоколебимая сила подбородка и умный блеск в глазах. В нем улавливался тот неумолимый дух, который он демонстрировал другим и который, как она знала, был только одной из прекрасных черт Кайдена. Одной из очень многих. Хоуп знала, что в глубине его души существует множество других граней, но она хотела изобразить именно эту.

Все остальные она оставила для себя, в рисунках, которые никогда не увидят свет. Она чувствовала себя невероятно счастливой от того, что знала все потаенные уголки его души.

– Я выгляжу как… – начал он.

Он поджал губы и замолчал.

– Как кто?

– Как один из твоих.

Хоуп прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Впервые за несколько недель Кайден выглядел так, будто не знал, что делать или говорить. Еще одна грань его личности, которую она обожала: молодой человек, неуверенный и неловкий перед лицом неожиданных сюрпризов.

– Нет никаких «твоих» и «моих», ты же знаешь, – мягко сказал Хоуп. – Мы ничем не отличаемся друг от друга.

– Ну…

– Нет, – быстро перебила она, что вызвало у него полуулыбку. – Ты хочешь сказать, что он напоминает тебе один из тех портретов аристократов, которые ты видишь в чужих величественных особняках?

– Да.

– Тогда я хорошо выполнила свою работу. – Она взяла его за руку и встала рядом с ним, чтобы посмотреть на картину с его угла зрения. – Именно таким я тебя и вижу: благороднее любого другого джентльмена.

Она мельком заметила, что Кайден отвел взгляд от портрета, чтобы посмотреть на нее.

– Ну, – добавила Хоуп, вздохнув, – тебе нравится?

Она могла быть довольна своей работой, но не хотела рисковать. Вкусы в искусстве у всех были очень различны, и она обнаружила, что вкусы ее мужа, в частности, были довольно своеобразными.

Еще одна грань его души: сколько бы она ни узнавала его, он продолжал ее удивлять.

– Я думаю, – начал он, – чего-то не хватает.

Хоуп повернулась к Кайдену с разочарованием в зеленых глазах.

– Ты так думаешь?

– Да, – серьезно сказал он. – Не хватает тебя.

Она не знала, какое выражение отразилось у нее на лице, но ей удалось заставить Кайдена рассмеяться в той же освобождающей манере, как он смеялся в переулке Красного двора.

– Кайден Даггер, какой же ты неблагодарный!

– Ты ведь и так уже знаешь, что я в восторге от картины! – продолжил он, смеясь.

– Не знаю! – проворчала Хоуп. – Поэтому мне нужно, чтобы ты мне рассказал!

– Ты же меня знаешь. Я в таких делах не силен. – Во внезапном порыве нежности он обнял ее. – Но да, разумеется. Мне очень нравится. Спасибо тебе огромное. Я этого не заслуживаю. – Хоуп сварливо пробормотала «Может, и не заслуживаешь», уткнувшись ему в плечо. – Я знаю, что у нас уже есть твой детский портрет в гостиной, но… Я бы хотел увидеть твой взрослый портрет, написанный твоей кистью, чтобы показывать его всем, кто приходит к нам в дом. – Он сделал паузу. – По крайней мере, один из двух твоих портретов.

Хоуп обхватила его за талию и притянула еще ближе, прислонив ухо к его груди, чтобы послушать биение сердца.

Оно билось учащенно. Быстрее, чем обычно.

– Я никогда не делала автопортретов, – призналась она. – Хотя могла бы попробовать.

– У тебя будет время потренироваться в следующем году. – Хоуп почувствовала поцелуй на своей макушке. – Я вспомнил, что у меня тоже есть для тебя подарок. Ну, не совсем подарок, но кое-что, чем мы давно должны были насладиться.

Хоуп отстранилась от него и провела пальцем по линии его челюсти, пока не дошла до губ, которые вновь таили какой-то секрет.

«Черт возьми… Он переплюнул меня даже в этом».

– Ты тоже что-то скрывал? – Она насмешливо фыркнула. – Ну-ка, выкладывай.

Он накрыл ее губы поцелуем. Хоуп делала вид, что сопротивляется, отталкивая его, пока наконец не сдалась и не ответила взаимностью. Она была неспособна на отказ. Она поняла это после множества бесплодных попыток с ее стороны противостоять мужу, который завладевал ею так внезапно – неважно, светило ли за окном дневное солнце или же они были вдали от их постели. Неужели и сейчас все закончится именно так?

Когда они оторвались друг от друга, она знала, что ее сердце летит так же быстро, как и его. В его глазах было желание, но они хранили и что-то еще. Подарок, о котором говорил ее муж, имел немного иной характер.

– У нас не было шанса насладиться медовым месяцем, – начал Кайден. – Я знаю, что ты никогда не путешествовала, поэтому я подумал, что…

– Ты подумал, что?.. – Она подтолкнула его.

– Я думал предложить тебе сделку.

Хоуп улыбнулась, вспомнив, как в саду она использовала те же слова.

– И какую сделку вы мне предлагаете, мистер Даггер? – Она приподняла бровь. – Надеюсь, речь не о бизнесе. Вам нечего вкладывать… потому что все, что вы можете вложить, уже и так принадлежит мне.

Он мягко рассмеялся.