Затем неторопливо поднял подбородок и, обведя взглядом зал, остановил его на двенадцать задумчивых секунд на обвиняемой. За это время она трижды продемонстрировала свои зубы: один раз ему, другой раз — судьям и третий — присяжным. В конце ему придется сказать несколько слов Стаббсу.
Блэкшир перенес внимание снова на свидетельскую кафедру.
— Мистер Катлер, сколько у вас денег с собой сейчас?
Керли снова вскочил, но на этот раз Ник не стал ждать, когда тот заговорит.
— Я хочу проверить память мистера Катлера на точность. Сколько денег было у него в ту ночь, о которой идет речь? — Он обратился напрямую к истцу, не удостоив сторону обвинения и взглядом. — Если он продемонстрирует свою осведомленность относительно имеющихся у него с собой денег, это скажет нам об одном. Если затруднится назвать сумму, это скажет о другом.
Правда, в любом случае его ответ не объяснит, совершила ли мисс Уотсон преступление, в котором ее обвиняют. Но в подобных случаях — две противоречивые версии и ни одного свидетельства в пользу любой из них — атака на достоверность показаний истца способна качнуть весы в нужную сторону.
— Не возражаю. Прошу вас сесть, мистер Керли. — Судья Шольер коротко кивнул.
Один из присяжных справа выпрямился, и еще один подался вперед.
На суде не всегда можно точно определить момент, когда маятник правосудия качнулся в ту или иную сторону. Но когда тебе это удалось, когда ты уловил это первое колебание, после которого все может решиться в твою пользу, когда почувствовал сплетение удачи с твоим талантом и подготовкой, тебя охватывает осознание собственной силы, отдавая вибрацией по всему телу до самых кончиков ногтей.
Ник снова повернул голову в сторону свидетельской кафедры. Свидетель с такой силой сжал перила, что костяшки его руки побелели.
— Прошу вас, мистер Катлер. — Спокойно, негромко, деловито. Без признаков триумфа. — Сколько у вас с собой денег?
— На самом деле я не понимаю, к чему эти парики, — пробормотал Себастьян, наклонившись, поскольку их соседи на галерее молча внимали происходящему. — Наверно, они хотели бы выглядеть величественно, но выглядят эксцентрично. Как будто их продержали здесь под замком лет тридцать — сорок, и им невдомек, что мода изменилась.
— Это дань традиции, — ответила Кейт, прикрыв рот рукой. — Папа в парике всегда казался мне каким-то особенным.
— Его возраст позволяет ему носить парик, а молодым людям — нет. Мистер Блэкшир выглядит как пигмей.
Увлеченная процессом Виола, сидевшая по другую сторону от Себастьяна, махнула рукой, чтобы унять чересчур болтливых брата и сестру.
Кейт не стала больше ничего говорить по поводу париков и кому они больше идут. В действительности выступление мистера Блэкшира в зале суда заставляло забыть о том, во что он одет. Он мог бы стоять там внизу во фраке и туфлях с красными каблуками, но ты бы видел только его осанистость, его контролируемую страстность, его магический дар удерживать внимание аудитории в своей ладони. Неудивительно, что, когда пришло письмо от лорда Баркли, папа подумал в первую очередь о нем.
Воспоминания о прошедшем вечере омрачил еще один укол стыда: она забыла его поздравить. С удовольствием наслаждаясь собственным успехом, Кейт не додумалась поинтересоваться у него содержанием письма барона и что, по его мнению, он может от этого выиграть. Возможно, он рассказал бы ей все, если бы увидел в ней заинтересованную слушательницу, а не поглощенную собой эгоистку.
— Какое грязное дело. — Себастьян не мог помолчать и двух минут. — Жаль, что истец — не известная фигура. Я бы мог нарисовать отличную карикатуру на сцену кражи, и, возможно, Тегг купил бы ее у меня, чтобы продавать оттиски.
Как это сказано в «Гордости и предубеждении»? Хорошо одетый мужчина, сидевший перед ними, взглянул на них через плечо, изогнув бровь в выражении порицания или, может, презрения.
— Замолчи, — прошипела Кейт брату. — Постарайся слушать процесс.
Не было смысла повторять в тысячный раз, чтобы брат направил свои таланты на более высокие цели, чем витрина Тегга. В конце концов он был близнецом Виолы и впитал свою долю политической желчи, что циркулировала в жилах его двойняшки. Он уже размышлял о способе представить кражу как некую метафору на злобу дня.
Сложив руки на коленях, Кейт подалась вперед, имитируя позу Ви, чтобы, имея пример обеих сторон, он поддался его влиянию. Внизу в зале суда мистер Блэкшир уступил место адвокату истца. Тем временем мистер Катлер сошел со свидетельской кафедры, и на его место поднялся еще один колоритный персонаж, чтобы рассказать о том, что знает об обсуждаемых событиях.
Мистер Блэкшир вернулся на свое место с небрежной грацией человека, который вовсе не испытывает необходимости произвести впечатление. Но Кейт знала, что это было отработанное движение: у действующего барристера каждый вдох и каждый жест был исполнен продуманного значения. Но у него все выглядело естественным. Даже в своем пигмейском парике он выглядел солидно, что наверняка пришлось бы по вкусу многим дамам.