Любовь и Разум

–Какие команды, Валера? Здесь тебе что, армия?– поправила сотрудника Людмила. – Анастас Иваныч, надо пойти в больницу, в морг, и узнать, когда там могут отдать тело. Ребята займутся оформлением и другими вопросами, а я посмотрю, как и что с ребёнком.

–С ребёнком я буду сам заниматься. Позже. Не надо к ним ходить, – остановил Анастас рвение Людмилы. – Сделайте мне в институте отпуск на неделю. Или нет, на две недели.

–Хорошо, сделаем, – согласилась Людмила, опять не поняв слова Одинцова о ребёнке. Об одном он говорил или о двоих?

Через два дня состоялись похороны Светланы Александровны Одинцовой. Проститься пришли сотрудники всего отдела и представители от администрации института. Самые близкие и давние друзья Анастаса были всё время рядом со своим шефом. Они поддерживали его физически и морально.

Убитый горем муж Светланы всё время молчал и тупо смотрел в одну точку: или куда-то вдаль, или на гроб покойной. Только в последние минуты, когда гроб опускали в могилу, глаза его наполнились слезами, и слабый звук, похожий на стон, нарушил траурную тишину.

Прошёл ещё день, потом другой. Анастас Одинцов понемногу из траурного оцепенения переходил в реальность. Мысли его всё время метались от воспоминаний о жене, к решению о будущем своих сиамских близнецов.

Он не знал, как ему поступить с ними. Он реально понимал, что ситуация не нормальна и оставить их себе – это решение сумасшедшего. Но, тут же, ему приходила мысль о том, что они – дети, рождение которых так ждала его Светлана. Чтобы крошки появились на свет, она отдала свою жизнь, значит, они – это частичка её, часть любимой его жены.

В эти минуты раздумий были вспышки активности его мозговой энергетической деятельности. В такие моменты он чётко себе представлял, что должен непременно взять себе новорождённых и вырастить их. Были проблески мыслей и такого направления: генианцы смогут ему помочь. Они узнают о его проблеме, и всё сделают, чтобы исправить ошибку природы. Ведь они, скорее всего, были косвенной причиной такого отклонения. Анастас теперь уже почти однозначно понимал, что он – отец и Светлана – мать, обладая, с помощью генианцев, колоссальной внутренней энергией, предопределили эту страшную мутацию. Значит, теперь он, оставшись одним родителем у этих близняшек, с помощью генианцев, должен ликвидировать возникшую ненормальность и воспитать обыкновенных человеческих детей.

Анастас пришёл в родильное отделение и попросил о встрече с врачом, который занимался его малышами.

–Во-первых, доктор, я хочу сегодня увидеть своих детей. Во-вторых, должен Вам сообщить, что я принял решение о том, что дети мои будут расти у меня. Я отец и буду их воспитывать.

–Ну, Анастас Иванович, если уж Вы говорите «во-первых» и «во-вторых», то я тоже буду так расставлять свои ответы. Во-первых, увидеть детей Вы сегодня сможете. Я распоряжусь, чтобы Вас к ним допустили. Наберитесь для этого мужества и терпения, потому, что зрелище, скажу Вам, не из приятных.

–Я готов, доктор. Моё решение окончательное, и мужества, видеть своих детей, у меня хватит.

–Во-вторых, чтобы Вы смогли взять себе деток, нужно соблюсти две формальности. Первая – врачебный консилиум должен решить, смогут ли они жить с такой патологией и, если смогут, то будут ли они жить по-человечески. И вторая формальность. Если по первому вопросу будет положительное решение, то служба опеки детей должна определить, как Вы, Анастас Иванович, будете в одиночестве справляться с воспитанием двух детей, да, ещё таких, я бы сказал, нестандартных.

–Когда будет консилиум?

–В ближайшие дни, Анастас Иванович. Но, я не даю гарантии, что решение будет положительным. Случай очень сложный, и рассматривать его должны крупные специалисты. Нужно учитывать, что такого в медицинской практике ещё не бывало. Надо ждать неделю-две. Дети сейчас чувствуют себя хорошо. За ними осуществляется постоянный уход.

–Хорошо, проведите меня к детям.

Анастас вошёл в палату, где были его близняшки и две медицинские сестры. Он представлял себе, что сейчас увидит в детской кроватке, но, то, что предстало перед его глазами, повергло его в некоторое замешательство. В колыбели лежало живое существо с двумя сросшимися головами. Это срастание было настолько плотным, что практически воспринималась одна голова, очень большая и несуразной формы. От этой головы, совершенно раздельно, под некоторым углом друг к другу, расположились два маленьких тельца. Они были нормально сложены, каждый с двумя ручками и ножками. Всё, как у нормальных новорождённых детей, было видно, что это мальчик и девочка.

Глаза на лице двух деток были широко раскрыты и, как показалось Анастасу, при его появлении они ещё больше расширились и выразили определённую радость. Ручки на одном и другом тельцах задёргались и потянулись к отцу. Зрелище было фантастически комичным. Медсёстры удивлённо смотрели на младенцев, не понимая сути происходящего.