Любовь и Разум

–Анастас, нужна твоя помощь, мама пропала. Она уехала, никому ничего не сказала. В записке, которую она оставила, сказано, что поехала к папе, получив, видимо, оттуда какое-то сообщение. Я говорил с Михаилом, он сказал, что Ворон ранил ножом папу, который в тяжёлом состоянии находится в больнице. Анастас, надо попробовать с помощью мыслетрона связаться с мамой и выяснить, где она и зачем так срочно уехала. Мои сигналы она не воспринимает, в больнице не появлялась.

–Я тебя понял, Серёжа. Как только я окажусь дома, я сразу же включу мыслетрон.

–Когда это будет?

–Часа через два, не ранее.

–Хорошо, я жду от тебя информацию. А сейчас я ещё раз поговорю с Михаилом и узнаю новости о состоянии отца.

–Договорились, не переживай. Всё будет в порядке, – успокаивал Одинцов Серёжу, хотя сам был удивлён и обеспокоен чередой неприятных событий вокруг их общего дела.

–Серёжа, узнал что-нибудь о маме? – услышал Сергей вопрос брата.

–Новостей пока никаких нет, – ответил Сергей. – Я только что общался с Анастасом, он обещал через мыслетрон попытаться выйти на контакт с мамой.

–Скажешь мне, когда у тебя появится какая-нибудь новая информация. Поговори ещё раз с Михаилом, узнай, как там папа.

–Хорошо, Вова, я только, что собирался это сделать. До встречи.

Через пару минут Сергей разговаривал с Михаилом.

Миша, скажи, как там отец?

–Не переживай, он ещё слаб, но находится под постоянным наблюдением врачей.

–Что с Вороном?

–Его снова посадили в карцер. Думаю, наша работа по отношении к нему была напрасной.

–Об этом потом, Миша. У нас ещё и мама пропала. Она неожиданно выехала из дома, скорее всего, к отцу. Как она узнала о его ранении, я понятия не имею. У вас она до сих пор не появлялась?

–Нет, здесь её не было. Да и рано ещё. Так быстро она доехать не могла. Значит ещё в дороге.

–Проследи, пожалуйста, как только она приедет, сообщи мне.

–Конечно, конечно.

Серёжа решил срочно вернуться домой и вместе с Володей обдумать, что делать дальше.

От Одинцова пока никаких новостей не поступало. Братья были в напряжении, не зная, что можно предпринять для выяснения ситуации и оказания, если срочно потребуется, помощи.

Анастас пришёл домой в то время, когда Анюта кормила своих младших братика и сестричку. Те сидели в кроватке и с удовольствием потребляли пищу, которую утром приготовил отец.

–Теперь я даю кашку Витюше, – говорила Анюта, – открой ротик пошире. Вот так. Вероничка, а ты чего смеёшься? Витюша не может проглотить кашу из-за твоего смеха.

–Он очень смешно рот открывает, когда ты говоришь ему «пошире».

–А ты разве не так его открываешь, когда тебе ложку в рот суют? – возмущался Витя.

–Я открываю правильно и красиво, – оправдывалась Вероника.

–Ну-ка, Анюта, накорми эту нахалку, а я посмеюсь, – защищался Витюша.

Анюта с лёгкой улыбкой зачерпнула кашу и предложила:

–А теперь очередь Вероники, – она всунула ложку в тот же рот, который «смешно» открывался при кормлении брата.

–Вот-вот, задавака, – засмеялся Витюша, – рот твой кривой и большой.

Анюте доставляло удовольствие кормление этих забавных сросшихся близняшек. Она не понимала, как они делят между собой пищу, которая попадает в один и тот же рот.

–Хватит вам дразниться и ругаться. Вы оба очень красивые и немножко смешные.

Четыре ножки и столько же ручек, не переставая, двигались, дёргались в разные стороны.

Отец тихо вошёл в комнату и стал незаметно наблюдать за изумительной картиной под названием «кормёжка сиамских близнецов». Чувство удовлетворения и благодарности смешалось с ощущением неполноценности и ущербности его детей. Жаль, что Светлана не увидела этих забавных детишек, о которых она так мечтала, но, не дождалась. С другой стороны, может быть, это и к лучшему, что она не переживает и уже никогда не будет страдать при виде гибридных деток.

–Папочка пришёл, – закричал Витюша, спровоцировав сестричку выплюнуть изо рта ложку каши.

–Папочка, папочка, – наперебой закричали младшие дети и старшая их сестрёнка.

–Кушайте, кушайте, детки. Я не буду вам мешать. Мне нужно срочно сделать одну работу.

Анастас вышел в свой кабинет, где хранился уже давно не работавший мыслетрон. Он с удовольствием погладил своё детище, включил его и выставил максимальную мощность излучения.

–Вера Никифоровна, я обращаюсь к Вам. Вы меня слышите? Ответьте мне.

В ответ послышалось очень слабое шипение, без слов, знаков или каких-либо сигналов.

Через минуту всё стихло, и Анастас снова запросил:

–Это я – Одинцов. Вера Никифоровна, если Вы слышите меня, подайте какой-нибудь знак.

Снова шипение и треск, чередующийся с полной тишиной.

На все запросы Анастаса не было получено ответа, однако, он понимал, что прерывистое шипение имеет определённое отношение к Вере Никифоровне. Оно появлялось и потом исчезало в то время, когда Одинцов обращался к ней или снова замолкал.

–Серёжа, Серёжа, это Анастас, – вызвал он на разговор Умарова.

–Я здесь, Анастас, – услышал Одинцов. – Что узнал о нашей маме?