Любовь и риск

— Меня зовут Майкл, Эбби. Вы молодцом держались.

Эбби охватило какое-то особое волнение. Не владея собой, она стала выговаривать ему:

— Но почему вы пошли на такой риск? Вас могли убить. Вы почти… — Она остановилась в смятении от того, что совсем теряет самоконтроль, началось привычное сердцебиение.

— Но ничего особенно страшного не произошло. — Его голос звучал неправдоподобно спокойно.

Эбби не могла понять — что это? Редкое самообладание или желание успокоить ее. Она готова была расплакаться, а он держался все так же невозмутимо.

— Вы не имеете права так легкомысленно относиться к своей жизни! — В голосе Эбби звучало искреннее возмущение.

Майкл поднялся и положил руки ей на плечи.

— Эбби?

Она с недоумением смотрела в его глаза, словно ожидая какого-то чуда. Эбби изо всех сил старалась не выдать своего смятения.

— Я думаю, ты должен знать, прежде чем мы ближе познакомимся… — У нее перехватило дыхание при одной мысли, что она сейчас скажет ему. — Я поклялась, что если я… выберусь из этой передряги живой, то… закручу роман с первым же мужчиной, которого встречу.

Майкл был восхищен:

— Со мной?

Эбби растерялась.

— Я… я думала…

Невыразимое изумление промелькнуло на ее побледневшем лице, когда она попыталась закончить свою бессвязную фразу, но вместо этого, потеряв сознание, опустилась на руки мужчины, только что спасшего ее жизнь.

Майкл Вивиано смотрел на женщину, которую держал в руках, оторопев от неожиданности. Не зная, что делать с Эбби, он растерянно оглядывался в поисках чьей-нибудь помощи. Но весь немногочисленный персонал еще был занят налетчиком. Поняв, что сейчас все зависит только от него, Майкл принял решение. Без всякого усилия, словно ребенка, Майкл поднял Эбби — этого хрупкого, столь ранимого доктора — и перенес на каталку.

Майкл вспомнил в этот момент все, что произошло. В этой драматической ситуации она держалась как настоящий мужчина. Он некоторое время внимательно наблюдал за происходящей трагедией, прежде чем начать действовать, и был поражен ее хладнокровием; на ее месте бывалые, опытные профессионалы, возможно, потеряли бы всякий контроль над собой.

Но Майкл не представлял, чего ей это стоило, пока не заглянул в ее глаза: в них застыл смертельный ужас. С той самой минуты, когда он увидел неподдельное страдание в глубине этих неправдоподобно синих глаз, ему захотелось во что бы то ни стало защитить ее от грозящей ей смертельной опасности. Она похожа была на утопающую, которая знала, что только он один мог спасти ее. Но у Майкла возникло и другое чувство: она испугалась не столько за себя, сколько за него.

Майкл с каким-то особым нежным чувством смотрел на мертвенную бледность нежного лица — спутанные влажные каштановые волосы, темные густые ресницы, почти лишенный красок полураскрытый рот…

Майкл был потрясен. Впервые за десять лет службы в полиции с ним произошло чудо. Он серьезно увлекся женщиной, спасенной им от гибели. Он не должен больше видеть Эбби, решил сержант.

Нагнувшись к все еще не пришедшей в сознание Эбби, он бережно откинул упавший на лоб завиток. Потом смочил холодной водой платок и постарался освежить ее безжизненное лицо. Затем подошел к раскрытой двери и опять позвал на помощь.

Эбби медленно приходила в себя, ей было стыдно за свою слабость. Она была зла. Эбби разозлилась еще сильнее, когда первое, что она услышала, был голос мужчины, в объятия которого она так драматично упала.

— Типично женская реакция, — только и сказал ее спаситель.

Приоткрыв один глаз, Эбби увидела его в центре группы врачей и сестер, которая собралась здесь ради нее. Она лежала на носилках. Все еще в той же палате, подумала Эбби. Хлопоты вокруг нее показались ей почему-то унизительными; вероятно, это задело ее самолюбие.

— Я надеюсь, вы шутите, — заметила Эбби раздраженно.

— А я думал, что наше внимание будет вам приятно. — Глаза Майкла блеснули под повязкой, которую она совсем недавно ему наложила. — Я только что говорил, что за годы моей службы в полиции уже привык, что женщины, попадая в мои руки, лишаются душевного спокойствия и даже теряют сознание, — пытался отшутиться Майкл.

— Вы бы, конечно, предпочли, чтобы я ударила кого-нибудь, — сердито сказала Эбби, все еще не шевелясь. — Или, еще лучше, вытащила револьвер и сама начала стрелять. — Она почувствовала, что больше не в силах сердиться на Майкла. Она улыбнулась, зачарованная блеском его зеленых глаз.

— Вы хорошо парируете, доктор! Может быть, в следующий раз я тоже попробую упасть в обморок, если, конечно, ваши ловкие руки подхватят меня.

— Это может уберечь вас от ран и повязки на голове, — в тон ему ответила Эбби.

Она обернулась и обвела взглядом присутствующих в комнате. Ее по-прежнему мутило, особенно когда она заставила себя сесть.

— Со мной все в порядке, — сказала она, делая медленный, глубокий вдох, чтобы хоть как-то перебороть это вновь возникшее состояние дурноты.

Такого жестокого приступа слабости Эбби не испытывала давно. Единственное, чего она хотела сейчас, — это скрыться от вопрошающих, встревоженных глаз, окруживших ее людей.