Любовь и смерть на карантине

Обычно Сергей был сдержан, они потому и сошлись и жили, душа в душу: взрывной темперамент Людмилы гасило неизменное спокойствие мужа, казалось, ее эмоции, похожие на океанские волны, разбиваются об этот утес из глыб терпения и верности даже во время шторма. И вот утес навис над ней, готовый обрушиться. Людмила поспешно схватила со стола мобильный телефон.

Ответили не сразу. «Она же подписана на мой блог!» – сообразила Апельсинчик. Вот вам обратная сторона блогерства: можно всех подруг растерять. И разругаться со всей родней. Непонятно на какое замечание или даже слово люди могут обидеться. А тут веский повод. «Хоть бы она от меня уже отписалась», – мысленно взмолилась Людмила, слушая казавшиеся ей бесконечными длинные гудки.

– Да, слушаю, – раздалось наконец в телефоне. По тону было понятно, что разговаривает Любовь Александровна через силу.

– Люба, это я. Поздравляю вас с Лешей с Рождеством. Желаю вам крепкого здоровья и большого семейного счастья, – завиляла хвостиком она.

– Говори: что случилось? Мне некогда, – холодно сказала бывшая подруга.

– Некогда или ты просто не хочешь со мной разговаривать?

– О чем мне с тобой разговаривать, когда ты в своем блоге пишешь полную чушь?! – всерьез рассердилась Люба. – Тебе что-то надо, иначе ты бы не позвонила. Говори!

– Люба, я знаю, ты добрая. Ну, каюсь. Прости. Это же для хайпа. Мы, блогеры, так устроены, понимаешь? Утюги никому не нужны.

– Кто?!

– Так у нас говорят. Человек, пишущий непреложные истины, которые трудно оспорить, – это утюг…

– Дело говори, – оборвал ее муж.

– Кто там? Сергей? – живо спросила Люба. – Как он?

– Уже лучше. В общем, меня пытались изнасиловать.

– Странно. В твоем блоге ничего об этом нет.

– Потому что я на самоизоляции. Не могу же я сказать полиции, что вчера вечером прогуливалась в парке? Где на меня напал маньяк. Они сегодня приходили. Точнее, женщина молодая приходила, в шапочке с помпоном…

– Еще раз скажешь про помпон, я со всех твоих модных шапочек помпоны оторву, – пригрозил ей Сергей.

– Блин, да что я могу сделать, если он у меня в мозгу застрял!

– Дурь твоя там застряла и пионерский задор. Дай сюда телефон! – Муж буквально выхватил аппарат из ее рук: – Люба, здравствуй.

– Здравствуй, Сережа. С праздником. Она правду говорит или, как всегда, фантазирует?

– Увы. Судя по виду, в котором она позавчера вернулась из парка, моя жена на этот раз нисколько не преувеличивает. К сожалению, не я разговаривал с полицией. Как ты знаешь, я болею.

– Погоди… Она все-таки позвонила в полицию?

– В том-то и дело, что нет. И вчера вечером в нашем парке маньяк опять напал на женщину. На этот раз не обошлось. Ее убили.

– Убили?!

– Дай сюда телефон, – теперь уже Людмила выхватила аппарат из рук мужа. – Любаша, ты не представляешь, какой ужас я пережила! Это самый настоящий маньяк! Наша дочь со своими подругами в этом парке гуляет! Женщины одинокие. Раз он повадился, причем, каждый день… Леша не мог бы помочь?

– А при чем тут мой муж?

– Ну, я же не могу пойти в полицию! Но я готова дать свидетельские показания. Я кому-то расскажу все, что смогу вспомнить. И он пойдет вместо меня в полицию. Это мое условие.

– Ты еще условия будешь ставить?!

– Люба, войди в мое положение, – взмолилась она. – Этого маньяка надо поймать как можно скорее.

– Ты мне предлагаешь пойти в полицию?

– Ты слишком далеко живешь, – с сожалением сказала она. – Позавчера вечером ты никак не могла в одиночку гулять в нашем парке. А жаль.

– Да, жаль, что меня не изнасиловали.

– Может быть, Леша что-нибудь придумает?

– Он в другом ведомстве работает, они к уголовному розыску никакого отношения не имеют.

– Да, задачка.

– И зачем тебя в парк понесло?

– А если бы не понесло, у нас не было бы сейчас важного свидетеля.

– Ты разве видела его лицо? Ты его вообще разглядела, этого маньяка?

– Иногда бывает достаточно даже мелочи. Мы сколько с тобой преступлений раскрыли? Деталька какая-нибудь иной раз помогает. Я видела, что он не старый, высокого роста, черты лица у него… Нормальные, в общем.

– А сам он ненормальный?

– Люба, я деталей, конечно, не помню. Но если мне покажут фото подозреваемых, я уверена, что узнаю его.

– Ты права: ты хоть что-то видела. И слышала. Он говорил что-нибудь, когда тебя… Напал, в общем.

– Н-нет… Не помню. Но я вспомню обязательно!

– И кого бы нам заслать в полицию? – задумчиво спросила Люба.

– Поговори с Лешей. Он там? И вообще: поставьте вы уже мобильник на громкую связь. Что мы, как дети, в испорченный телефон играем?

– Ребенок у нас ты, Иванова, – раздался в кухне сердитый голос Алексея Градова. Люба все-таки включила громкую связь.

– И тебе здрасьте.

– Кончай свои шуточки. Не смешно уже. Маньяк, говоришь?

– Лешка, натуральный маньяк! Маньячище! Маньячила! Глаза как у смерти! Я прямо в них заглянула. По ту сторону тоннеля оказалась…

– Кончай трепаться, – оборвал ее муж. – Про тоннель в блоге своем пиши, а Леше говори дело.

– Да, полиции тяжело придется, – вздохнул на том конце эфира Градов. – В парке, говоришь, никого не было?

– Пусто, как в театре во время локдауна. И в партере, и на галерке – никого.