Любовь и смерть всегда вдвоем

— А что ты хотела? — обиделась Люська. -Я — женщина стремительная! Вспомни, как я в первый раз залетела? А как рожала? Еле до больницы довезли! А на следующий день уже по коридору шастала и орала: «Выписывайте меня, у меня свидание!». Все только удивлялись! Короче, он выходит из подъезда, косится на мои свежезавитые кудряшки, а я понимаю, что надо действовать. Но, знаешь, язык к нёбу присох. Ни бэ, ни мэ, ни ку-ка-ре-ку. Представляешь? Красив, как бог! Смотрю на него, как дура, открыв рот, и… И тут я соображаю, что он сейчас пройдет мимо, вскакиваю со скамейки и нечаянно роняю свой журнал! «Плейбой», между прочим.

— А почему «Плейбой»?

— А что мне спросить, чтобы завязать знакомство? Как ему понравился первый том Большой Советской Энциклопедии, что ли?

— Люська, Люська!

— … И тут он нагибается, хватает мой журнальчик и говорит: «Девушка, я не помешаю вам, если присяду рядышком, и мы вместе посмотрим эти "Веселые картинки"?» И тут я второй раз убеждаюсь, что это мужчина моей мечты. У него есть чувство юмора!

— А в третий?

— В третий, когда он сказал, где работает, и предложил подвезти меня до дома на своей машине. А это, между прочим, иномарка!

— А ты оказывается меркантильная женщина, Апельсинчик.

— Какая-какая?

— Расчетливая. Корыстная.

— Знаешь, после всех моих козлов… Тьфу ты! Прости, Господи! — Люська испуганно зажала ладошкой рот. — Нельзя ругаться, а то счастье спугнешь! Пусть Боженька на меня не сердится и сделает так, чтобы Сережа завтра позвонил.

— А с чего вдруг он предложил тебя до дома довезти?

— А он, поднявши журнал и приземлившись рядышком на лавочку, поинтересовался совершенно справедливо, чего это я на ней делаю будним днем в такую рань.

— И ты?

— Ляпнула первое, что пришло в голову. Что меня, мол, бросил возлюбленный, и я всю ночь ходила по городу, плакала и страдала, пока не присела с горя на эту лавочку.

— С безупречным макияжем, прической и журналом «Плейбой». И он поверил?

— Не знаю. Но попытался меня утешить. Говорил разные приятные слова. — Люська потупилась.

Люба хмыкнула — тоже мне, скромница!

— И ты в четвертый раз поняла, что это мужчина твоей мечты.

— Ага, — охотно согласилась Люська.

— Апельсинчик…

— Ну?

— Я не хочу тебя разочаровывать, но…

— Ой, только ничего мне не говори! — рассердилась Люська. — Пусть он негодяй, пусть у него жена-красавица и семеро по лавкам, но с ним так весело!

«А если он все-таки Ромео?» — похолодела Люба. И спросила:

— Ничего в нем не показалось тебе странным?

— Ну, так далеко мы еще не зашли.

— Люсенька, будь, пожалуйста, серьезной. Он рассказывал тебе, где Живет, с кем живет, где работает?

— С мамой, папой и с братом. Мы почти ровесники.

— Почти? — хмыкнула Люба. — Он моложе тебя года на три.

— Подумаешь! Несущественно!

— У него от поклонниц отбоя нет.

— А когда меня это останавливало?

— Хорошо. Где он работает?

— В какой-то фирме, занимающейся этим твоим Интернетом.

— Где?!

— Ой, я не уточняла, как именно она называется. Вернее, забыла. Ну, напрочь вылетело из головы! Рядом с таким мужчиной!

— Может, подождешь с ним встречаться?

— Ты счастья в личной жизни меня лишить хочешь?! — почти стихами сказала Люська. И Люба поняла, что это серьезно.

— Я за тебя боюсь. У тебя Петька.

— Спасибо, подруга. Особенно за Петьку. Мой великовозрастный оболтус, между прочим, в летний лагерь собирается. И если Сережа мне позвонит, я его к себе домой приглашу. Обязательно.

«Вот тут мы и узнаем всю правду о его комплексах. Заканчивается ли дело легким флиртом, или это вранье», — подумала Люба. И уточнила у подруги:

— Значит, он тебе понравился, и все было замечательно?

— А то! Давай по этому поводу, подруга, выпьем!

— Хорошо, наливай, — вздохнула Люба.

Она вспомнила, что сегодня вечером Сергей Иванов выдаст свою версию свидания с ее лучшей подругой. И, в крайнем случае, можно будет дать ей это прочитать и потом полюбоваться на то, как Апельсинчик расцарапает парню физиономию. Любе почему-то показалось, что это она нашла своего Ромео. А вовсе не Люська-Апельсинчик. Конечно, это жестоко по отношению к подруге, но… Она же не знала, когда отправляла Люську в разведку, что та мгновенно влюбится в объект! Ничего. Как пришло, так и уйдет. Таких ран на Люськином любвеобильном сердце — не счесть. Заживают вмиг.

Поздно вечером, когда Люська наконец уехала домой, она села за компьютер и с нетерпением стала просматривать почту. Послание пришло не от Сергея Иванова, как ожидала Люба.

2

Ей писал Павел Петрович Стрельцов. Очередная его исповедь начиналась словами:

«Долго думал я, прежде чем решиться. Сокровенное рассказать. Непросто это, ох, как не просто! Вы знаете, конечно, что моя первая жена умерла. От рака. Мы уж год, как ждали. А смерти жены любимой ждать, что в глубокий колодец спускаться. Как только ноги почувствовали дно, так веревка возьми, да и оборвись. И назад пути нет, кричи, не кричи. Холодно там внизу, страшно.

Страдал я. Потому как любил безумно свою Полинку. А безумная любовь, она потому такая, что без ума. Вот без ума я и женился. А было мне чуть за двадцать. Сейчас расскажу, как это было.