Любовь и сон

Сэм с самого утра была слабая и вялая. Роузи пыталась увлечь ее игрой, но девочка весь день провалялась в сумеречной гостиной, перебираясь с длинного кожаного дивана на пол, оттуда на высокие стулья, как тюлень — по камням морской пещеры. Сэм уже несколько часов должна была лежать в постели, но вдруг Роузи, которая задумчиво сидела в гостиной, увидела, как дочка спускается по лестнице, сна ни в одном глазу: пришла пожаловаться, что плохо себя чувствует, и отказалась идти обратно. Роузи пощупала ее лоб. Температура? Понятия не имею, где градусник. Она знала, что нужно быть строже, но совсем этого не умела и позволила дочери остаться.

— Теперь твой ход, — сказала Сэм.

Роузи взяла другую карточку. Что-то развивающее — Майк подарил неделю назад. Сэм настояла именно на этой игре. Роузи пробежала глазами инструкцию на коробке, но смысла не уловила. Цвета, формы, цифры, простые слова. На новой картонке — кисточка, за которой тянется шлейф краски.

— Какой цвет?

— Зеленый.

На обратной стороне — зеленое дерево. Отлично.

— Мам, — сказала Сэм. — Мы верим в Бога?

— Ну, — ответила Роузи. — Хм. Наверное, да.

— А что такое Бог?

— Ну, Бог — это вроде как Матушка Природа. Причина всех вещей.

— Я люблю Матушку Природу.

— И я, — ответила Роузи, довольная тем, что хоть с этим справилась. — Что это?

Она взяла карточку, на которой был маленький дом: труба, частокол, островерхая крыша, резной навес, как тот, под которым они сейчас сидели. На картинке расположилась уйма геометрических фигур, названия которых нужно припомнить — каков их тайный смысл? — прямоугольник, круг, восьмиугольник, звезда.

— Ты любишь Иисуса? — спросила Сэм.

— Что? — уставилась на нее Роузи.

Сэм пожала плечами — ладно, проехали — и углубилась в следующую карточку. Три куколки и слово «три». Уголок обрезан. Тоже с умыслом?

— Матушка Природа и Иисус могли бы пожениться, — изрекла Сэм, — потому что Иисус — мальчик.

— Конечно, — отозвалась Роузи.

Она рассматривала карточку со словом «фиолетовый». На обороте — цирковой вагончик, не фиолетовый, но тоже из крошечных геометрических фигур, ромбов, квадратов, овалов, треугольников. Будто знак какой-то — или склеп.

— Твоя очередь, — сказала она.

Просмотрела карточки, которые сдала себе. У многих отрезаны уголки; у одной, двух, трех — полоски наискось через угол, линии разреза (вот только зачем отрезать?). На некоторых напечатаны слова — «он», «делать», «мы», «идти». Иногда вся карточка цветная, иногда один только цветной мазок.

— Ну, милая?

— А папа верит в Матушку Природу? — спросила Сэм, беря карточку. На одной стороне — куколка идет по мосту. На обороте — под мостом. — Я выиграла.

— Я не знаю, верит ли он, — ответила Роузи.

Черт, ну для чего нужны эти карточки? Она подняла с пола коробку и снова пробежала глазами текст на обратной стороне. Игра «Путь вперед». Стимулирует у ребенка развитие чувства взаимосвязи вещей, одновременно помогая строить основные блоки восприятия. Она держала карточку со словом «четырехугольник». На обороте картинка: домик с резным навесом и овальными окнами, обнесенный штакетником с ромбовидным узором. Картинка на карточке: тот же мальчик у двери, уменьшенной в размере, машет рукой.

— Сэм? — спросила Роузи. — Ты точно хочешь еще поиграть?

Сэм упала на диванные подушки, губы приоткрыты. Роузи вскочила — карточки посыпались с коленей — и потрогала дочкин лоб. О господи. Да у нее жар. Глаза Сэм затуманились, взгляд стал отсутствующим.

— Родная, по-моему, у тебя жар. Я пойду поищу градусник и, может, аспирин. Ладно? Жевательный такой аспирин. Ладно? А ты отдохни.

Роузи осмотрела грудь Сэм — ветряной сыпи нет; пощупала гланды — нормальные, не увеличенные, да и все равно же прививку делали; или это корь?

Краснуха, это она, корь. Корьевая краснуха. Роузи искала в аптечке детский аспирин и градусник. Став матерью, она заново познакомилась со всеми названиями детских болезней, о которых не вспоминала с детства. Краснуха. Скарлатина. Прекрасные названия, какие-то даже романтические, как имена оперных героинь или художников кватроченто. Импетиго, розеола.[550] Где же этот чертов аспирин.

«Святой Иосиф». Почему так назвали?[551] Младенец Иисус лежит у него на руках — древнего вида этикетка. Рядом и градусник, ему в пару, как очки и книга, трубка и табак; обычно так легко найти не выходит.

Когда она вернулась в гостиную, Сэм тяжело дышала и смотрела на ковер. Только бы ничего серьезного, ну пожалуйста. Она заставила Сэм открыть рот. Что надо говорить? Да ничего не болит — и Сэм сердито отталкивала руки матери. Но все же сжевала маленькую розовую таблетку, жадно запила водой.

— Давай поиграем, — слабо сказала она.

— Ой, Сэм.

Сэм взяла свою стопку карточек и посмотрела на нее.

— Что это? — спросила она, но не о карточках.

Подняла невидящий взгляд на Роузи, снова опустила к карточкам — и судорожно отбросила их; карточки посыпались потоком цветов, слов, предметов, форм и цифр. Все они уже валялись на полу, а пальцы Сэм продолжали спазматически дергаться, потом судороги перешли на руки и плечи. Кажется, она была без сознания.

— Сэм!