Любовь и страхи Марии

Спала она спокойно, видела радужные сны, как будто явившиеся к ней из детства. Она сидела с сестрой и родителями возле реки. Проплывали теплоходы, ярко светило солнце. Болтали о каких-то пустяках. Никто никуда не спешил. Никаких терминаторов и убийц, никаких страхов. Только покой и безмятежность. Потом Мария плыла на корабле, и рядом с ней кто-то был, она не могла разглядеть лица своего спутника… Но она точно знала, что он не убийца. Ей снилось, что все уже позади. Даша сидела в кресле-качалке, подмигивала Марии и что-то радостно кричала, но слов Мария так и не разобрала…

Но даже во сне Мария понимала, что покой – это всего лишь мечта…

* * *

Обе стрелки на часах замерли на цифре «двенадцать». Мария проснулась. С недоумением и испугом огляделась и… обнаружила себя в большой кровати. Чужая спальня. Чужой дом. Ни одного звука в нем, кроме назойливого тиканья часов на стене. Она заметила записку на прикроватном столике: «Я на работе. Если уйдешь – запри дверь». Почерк мелкий – все слова в одной строчке, под ней стрелка, ведущая к ключу. Рядом с ключом лежал пистолет Марии. Она взглянула на часы: большая стрелка подползла к цифре «три». Мария в ужасе схватила трубку телефона и набрала номер.

– Дочка, как ты? Я тут… – Мария замялась.

Даша ответила ей спокойно, как будто бы ничего не произошло:

– Мам, все нормально!.. Думаешь, я не в состоянии завтрак себе приготовить? Я же взрослая, я все понимаю.

– Что ты понимаешь?! Почему не в школе?!

– Потому что сегодня нет занятий.

– Ах так? – немного успокоилась Мария. – Ну ладно, я скоро буду…

Положив трубку, Мария снова упала на подушку и закрыла глаза…

– Понятно, – пробормотала она.

Ей было больно, стыдно и обидно… С ней играли, ее завлекали. «Что он говорил вчера? – вспоминала Мария. – Что-то о том, как он хотел попробовать меня, пока я жива. Как все это глупо и страшно. Почему я не убежала? Не смогла…»

За окном слышны были сигналы автомобилей. Мария открыла глаза и еще долго вспоминала все, что с ней произошло накануне: бежала по темному ночному городу к Соколову, хотела убить его… Мысли были тревожными. Она снова взяла трубку и набрала номер.

– Гринфельд?..

– Привет, Мария! – радостно ответил Гринфельд.

– Нам надо встретиться… У меня новый поворот в отношениях с моим убийцей…

– О боже, если бы ты знала, Маша, как ты замучила меня своим убийцей! Ну что ж, приезжай. Я сейчас дома. – Менее всего Гринфельду хотелось обсуждать мотивы убийцы… Его не радовало желание Марии приехать.

Тем не менее он пошел в ванную комнату, чтобы побриться. Ванная у Гринфельда была просторной, на полочках стояли гели для бритья, дезодоранты, несколько флаконов туалетной воды – все это добро занимало много места, как у какой-нибудь красотки, тщательно ухаживающей за собой.

Гринфельд долго приводил себя в порядок. Потом прошел в спальню, достал из гардероба один из своих лучших костюмов. Собственно, не только из-за Марии он наряжался. Во второй половине дня Гринфельд был приглашен на торжественный прием, но, в принципе, он мог привести себя в порядок немного позже… «Не встречать же Марию в халате?» – оправдывался Гринфельд, но, будучи психиатром, понимал, что это всего лишь отговорка: ему хотелось произвести на нее впечатление… Отглаженный костюм сидел на нем безупречно.

Мария явилась, запыхавшись. Видно было, что она чуть ли не бежала. Поздоровалась с Гринфельдом только после того, как отдышалась. Она была совсем не накрашена, в мятых брюках, куртка немного запачкана, но, видимо, Марии не было никакого дела до своего внешнего вида. Зная Марию, Гринфельд понимал: что-то опять случилось, и довольно серьезное. Но потом, присмотревшись внимательнее, отметил, что она все-таки неплохо выглядела. Выспавшаяся, не бледная, как обычно в последние недели. Гринфельд пригласил ее в свой кабинет. Психиатр гордился этой комнатой. Недавно над ее интерьером потрудился известный дизайнер, который постарался зрительно увеличить пространство. Там стояла дорогая стильная мебель: кожаные коричневые кресла, большой рабочий стол, на нем лежали бумаги и медицинские журналы. Мария еще не видела кабинет после ремонта. Однако ничего не заметила, и это немного огорчило психиатра.

Гринфельд торопливо взглянул на часы и произнес отстраненно:

– У нас с тобой не так уж много времени – я приглашен на прием… К тому же я не психолог, а психиатр – я не уверен, смогу ли тебе помочь.

– Все зашло слишком далеко… Возможно, здесь нужен уже не психолог, а именно психиатр, – робко ответила Мария…

Она огляделась, села в кресло и скорбно посмотрела на Гринфельда.

– Ну что? – с профессиональным участием поинтересовался Гринфельд, отряхивая лацкан пиджака.

– Я с ним спала, – ответила Мария и отчаянно покачала головой.

– С кем?! – Гринфельд привстал и изумленно посмотрел на Марию.

– Ну с ним, с моим маньяком.

– Да?.. Ну и что? – с наигранным безразличием отреагировал Гринфельд.

Гринфельд как будто отнесся к ее сообщению без особого интереса. Он внимательно рассматривал свои запонки, сверкавшие сапфирами и бриллиантами.