Любовь и свобода

Голос растягивался, искажался, плыл.

Лимон успел присесть, упереться кулаками в землю. Потом – мягко упал на бок. Он ещё мог видеть то, что происходило прямо перед ним, но почти ничего не понимал и уж подавно не мог ничего сделать сам.

Сначала всё оставалось как было. Потом от деревьев отделились две фигуры, похожие на человеческие, но с головами кузнечиков. Они шли медленно, на полусогнутых ногах, и водили вправо и влево какими-то странными трубами с решётчатыми щитками на концах. Что же это такое, какой-то задней частью мозга подумал Лимон, но ответа не получил. Люди-кузнечики прошли мимо Лимона, один со стороны ног, далеко, второй – перешагнув через его голову, и снова стало не на что смотреть. Прошло сколько-то времени. Потом ударил короткий звук взрыва, а вслед за ним - несколько заполошно-длинных автоматных очередей…

Только вечером Лимон (да и остальные) пришли в себя настолько, что сумели понять – ну, или хотя бы описать словами – то, что произошло. Потому что и после описания всё равно оставалось много тёмных мест.

Собственно, полной картиной владел только Шило. Он был единственный, кто сохранил способность соображать и как-то действовать – и этой своей способностью распорядился на все сто. Он тоже почувствовал что-то странное, какое-то изменение мира вокруг себя, - но и только. Поэтому, когда старшие вдруг непонятно с чего застыли, начали озираться, а Лимон ещё и повалился на землю, Шило тупо побежал прятаться. Он вбежал в дом и тут же стал искать щёлку, чтобы видеть то, что происходит снаружи. Он увидел, как сначала будто бы побежала куда-то, а потом упала Илли, как Зее взялась за голова руками и застыла, а Гас медленно, вперевалочку, пошёл кругами, кругами, кругами… Шило чувствовал, что и у него самого всё плывёт перед глазами, он протёр их, заодно натёр уши – почему-то жутко хотелось натереть себе уши – а когда отнял руки от лица, увидел тех двоих. Они стояли совсем недалеко, метрах в пяти, боком к Шилу и вроде бы не видя его. На головах у них было нечто вроде противогазов, только без фильтрующих коробок и с очень большими тёмными выпуклыми стёклами, а одежду было вообще не описать – такое бесформенное, туманное и струйчатое. У одного через плечо был переброшен маленький автомат неизвестной Шилу системы, и у обоих в руках были необычные ружья, которые, может быть, и не ружья вовсе: ну да, был приклад и была рукоятка, за которую держать, но всё остальное представляло собой голимый бред: продолговатая блестящая коробка, из которой торчат вверх короткие изогнутые рожки – рядов восемь или десять, а между рожками лежит толстая – кулак войдёт – труба с какой-то фигурной решёткой на дульном срезе; и видно, что эта штука бьётся в руках, и звук тоже какой-то слышен, только описать его невозможно…

Когда и как Шило добрался до автомата, он не помнил. Просто он вдруг оказался за домом, и в руках у него был «гепард» с подствольником, и он целился в спины медленно бредущих через поляну врагов – и понимал, что стрелять нельзя, потому что там же ведь и свои… Тогда он направил ствол в лес, в ту сторону, откуда они вышли – и нажал спуск подствольника. Грохнуло отменно! Потом он выпустил весь магазин поверх голов, а если бы не Гас, который как раз высунулся на линию огня – то попытался бы и зацепить бегущих. Но не получилось. Однако главное – противник смылся, и с нашей стороны потерь тоже не было… В общем, Шило был молодец, всех спас и всё такое – но оставалась непонятка: а кто же были эти враги, что у них было за оружие и чего нам ещё ожидать нового и неизвестного?

На всякий случай Лимон побродил там, где взорвалась выпущенная Шилом граната. Там были следы, там были обрубленные сучья и ветки – Лимон предположил, что это на скорую руку ладили носилки, - но не было ни пятен крови, ни использованных перевязочных материалов, ничего. Непонятный получался противник, который бесследно исчез от одной пущенной наугад гранаты и одного высаженного в Мировой Свет магазина…

- Надо уходить, - сказал Лимон, когда все всё друг другу рассказали и вдруг поняли, что ни малейшей безопасности здесь нет и уже не будет. – Жаль, не уехали сегодня… хотя бы частично.

- Многое пришлось бы бросить, - сказал хозяйственный Гас.

- Ну, не так уж многое, - сказал Лимон, озираясь. – Взяли бы только еду и оружие…

- Я бы ушла уже сегодня, - сказала Илли.

- Пешком мы много не унесём, - сказал Гас.

- И не надо, - сказала Илли. – Зато… В общем, возьмём только оружие. И… ну, немного еды. И всё.

- Я бы тоже ушла, - зябко сказала Зее. – Мне тут совсем перестало нравиться.

- Скоро ночь, - напомнил Лимон.

- Да, - сказала Илли. – И всё равно – давайте пойдём, а?

Лимон думал. Мысли ворочались плохо.

- Давайте вот что, - сказал он. – Давайте сегодня просто отойдём, станем лагерем. Ну, хотя бы возле ручья. Будем дежурить. А завтра, я думаю, Порох вернётся – тогда погрузимся и поедем в санаторий. Годится?

- А тут на ночь всё побросаем, что ли? – спросил Гас.

- Ну… чем-то придётся рискнуть. Или жратвой… или нами самими. Решайте.

- Командир прав, - авторитетно заявил Шило.