Любовь и верность

Человек всегда должен с осторожностью относиться к желаниям другого человека. Мэри ощущала какое-то движение у себя над головой, а ее руки беспомощно лежали по сторонам от тела, пока Алек продолжал свое дело. Она не знала, чего он хочет. Что этому мужчине нужно. Но она выяснит это до ночи понедельника.

А вдруг тетя Мим не захочет ехать в Рейнберн-Корт? Мэри должна будет убедить ее, не вызвав ее тревоги. Путешествие в Шотландию утомило тетю, так что, возможно, Мэри могла бы пообещать ей несколько дополнительных дней отдыха перед возвращением в лондонскую реальность.

Ей самой понадобится целая жизнь, чтобы прийти в себя после поцелуев и ласк лорда Алека Рейнберна. Это – чем бы оно ни было – куда лучше, чем она ожидала, но все же ей было мало. Нос Мэри то и дело немел, а в ушах стоял шум. Кожу под волосами подергивало. Можно ли упасть в обморок от удовольствия? Просторная комната съежилась до размеров кровати и лежавших на ней тел, и Мэри радовалась ощущению защищенности в объятиях Алека.

Защищенность… Ха! Неподходящее слово.

Вздрогнув, Алек отодвинулся в сторону, задирая ее платье. Мэри едва сдержала желание сбросить его с себя. Приподнявшись на локте, он прерывисто вздохнул и опустил на нее свой темный взор.

– Вы еще не боитесь, мисс Арден?

«Бояться» – тоже неподходящее слово. Для того, что она чувствовала, в словаре нет подходящих слов. Ей просто необходимо растянуть эти мгновения.

– Да нет, не думаю, – осторожно проговорила она, радуясь тому, что ее язык еще способен произносить обычные слова.

– Это неправильно.

Она постарается справиться со своим невежеством. Может, обратиться за помощью к Оливеру? Интересно, насколько отличались бы свидания с ним от свиданий с Алеком?

– Уверена, что я быстро всему научусь, – сказала она.

На его лице появилось какое-то странное выражение.

– Я хочу сказать, что так поступать нельзя, – пояснил он. – Это неприлично.

Мэри кивнула:

– Знаю. Именно поэтому я этого и хочу.

– Вы играете с огнем и даже не знаете этого. Что я должен с вами сделать? – Он снова упал на спину. Но на этот раз в его руке не было стратегически пристроенной на чресла подушки, и Мэри, опустив взор, увидела все своими глазами.

– То, что ты делал, только… больше, – прошептала она.

В его груди раздался какой-то гул, за которым последовал взрыв смеха. Мэри похлопала его по груди.

– Тише! – возмутилась она. – Соседи тебя услышат!

– Может, они решат, что это юный Оливер, – проговорил Алек, вытирая лицо. – Кстати, где он? Он же должен был бы ворваться сюда и спасти тебя от меня.

Мэри подхватила платье и встала на подкашивающиеся ноги.

– Ему нравится знакомиться с новыми людьми. Возможно, он сейчас выпускает изо рта облачко дыма в мужской курительной башне. Ты должен идти. Уверена, что в коридоре уже никого нет.

– Дай мне минутку.

– А тебе… в твоем состоянии больно, если ты не получаешь… разрядку?

– Никогда не говори об этом… Ты не должна упоминать мои затруднения такого рода. Леди вообще не должна замечать такие вещи.

– Да, но это же очень заметно. Я никак не могу помочь тебе?

Алек вскочил с кровати.

– Так, хватит, для одного вечера достаточно, мисс Арден! Я застрелюсь, если вы промолвите еще хоть одно слово о проблеме, к несчастью появившейся у меня, и тогда вам придется найти другого мужчину, которого вы будете мучить. Я поверить этому не могу.

Когда Алек волновался, его шотландский акцент становился более явным. Мэри сочла это очаровательным. Всегда будет просто распознать его настроение.

Впрочем, едва ли она увидит его после вторника, когда они попрощаются после одной ночи страсти. Или после среды, после двух ночей. У лорда Алека Рейнберна и мисс Мэри Арден Ивенсон нет общего будущего.

Глава 14

Суббота, 11 июня 1904 года

Дьявол и преисподняя! Алек проснулся с пульсирующей головной болью и винить в ней мог только себя. Разумеется, немного в ней была виновата продукция «Рейнбернз спешиал резерв», но никто не заставлял его так часто поднимать бокал. А затем он опрокинул бутылку себе в горло, чтобы допить последние капли.

В субботу он дал своей бригаде выходной, так что отельным мальчишкам-конюхам не надо было седлать его коня, а ему – отправляться в Рейнберн-Корт для ежедневной проверки того, как там продвигаются дела. Так что ему будет нечего делать весь день, только оставаться в этом проклятом отеле и избегать встреч с этой проклятой женщиной.

Он застонал. Что заставило его заключить с нею сделку? И как ему дождаться понедельника?!

– Доброе утро, милорд. – Его лакей Маккензи распахнул портьеры, и Алек прикрыл лицо рукой, прячась от омерзительного солнечного луча.

– Вот так, да? Пожалуй, я исправлю мой договор, – сказал Мак, наклоняясь, чтобы забрать пустую бутылку, стоящую у кровати.

– Запри все спиртное. Я не хочу больше видеть ни унции алкоголя, – заявил барон.

– Но мне вчера показалось, что оно вам необходимо, милорд. Для карточного вечера, который устраивает молодой мистер Арден. Признаться, я бы попросил мистера Эвана прислать вам еще один ящик на всякий случай.