Любовь и верность

– Нет – почти до самого конца. Само собой, я отправлял ему деньги на «лечение». Много денег. Она почти каждый день приезжала сюда – то для одного, то для другого. – Алек был почти уверен, что изящная Эдит не пошла бы по этой тропинке, чтобы попасть в отель, а если бы и сделала это, то гости решили бы, что встретили сказочную фею. Ее серебристо-светлые волосы, бледные глаза и хрупкое тело могли заворожить незнакомого человека.

– О, Алек!

Ему не понравилось сочувствие в голосе Мэри.

– Да, я был дважды дураком, – сказал он. – Но я был готов заплатить любую сумму, лишь бы здоровье Эдит улучшилось. Она была такой нервной. Такой изменчивой.

Мэри посмотрела ему в глаза.

– Судя по описаниям, мне она кажется абсолютно испорченной, – сказала она.

Алек теперь тоже это понимал. Но сначала и его заворожила ее странная красота, и он хотел ее, как хотели все остальные мужчины, которые знакомились с Эдит под бдительным присмотром ее родителей.

Ее родители должны были знать, что она непростой человек, однако они предпочли обвинить Алека в произошедшем. И он сам винил себя.

Алек был вынужден отвести взгляд от ярких ореховых глаз Мэри. Временами ему казалось, что она видит слишком много.

– Потерянного не воротишь, мисс Арден. Может быть, вы позволите расстегнуть пуговки на ваших ботинках?

– Что? Здесь, в лесу? Полагаю, у тебя нет с собой крючка для застегивания ботинок?

– А он мне и не нужен, – заявил Алек. – С каких только женщин мне не доводилось снимать одежду за двадцать лет! – Ей ведь уже известно о нем самое плохое – как и всем.

Мэри покраснела.

– Ни к чему хвалиться такими вещами, – вымолвила она.

– Почему бы и нет? Разве не по этой причине ты выбрала меня для своего приключения? – Алек приподнял брови, и лицо Мэри стало еще краснее.

– Ш-ш-ш, – прошептала она. – Тебя могут услышать!

Алек оглядел тропинку сверху донизу. Он слышал пение птиц, но ни шагов, ни разговоров не доносилось.

– Думаю, мы в безопасности. Пока что. В лесу с полдюжины тропинок. Но нас не должны видеть вместе. Мне казалось, это одно из твоих же правил.

– Тогда отпусти меня, – попросила Мэри.

– Нет, пока я не взгляну на твои раны. – Он снова уселся на бревно.

– Нет у меня никаких ран! Мне просто нужно вернуться в комнату и приложить к ногам немного мази!

– А-а, этой твоей любимой мази! Думаю, тебе будет приятно узнать, что она оказалась весьма эффективной. – Вчера вечером он смазал мазью ожоги перед тем, как напиться до беспамятства, а поутру сделал это еще раз – перед прогулкой.

– Хорошо. – У Мэри был такой вид, словно она пытается решить какую-то серьезную проблему. Наконец она со вздохом положила ему на колено свою маленькую ножку.

– Такие ботинки предназначены для прогулок в городе, девочка моя, – сказал Алек. – А сейчас ты в Нагорье. Нужно купить тебе подходящую пару грубых башмаков.

– Я же не задержусь здесь надолго, так что и обувь специальная мне не понадобится, – напомнила барону Мэри.

– Жаль, – пробормотал Алек, расстегивая пуговицы и бросая ботинок на землю. Ее чулок был влажным, но, что примечательно, пахло от него лимоном. «Букет Бленхейма», если он не ошибается. Ему всегда нравился ее запах, и, выходит, это из-за того, что она пользуется таким же одеколоном, как он! Одеколоном для джентльменов. Нет, мисс Арден все-таки необычная леди.

– Пожалуй, ты не позволишь мне спустить твой чулок, – предположил Алек.

Мэри сложила руки на своей пышной груди – на нее куда приятнее смотреть, чем на его лакея Мака, когда тот принимал такую же позу.

– Разумеется, нет, – заявила она.

– Тогда я просто пощупаю тебе ногу. Где болит? Здесь?

Мэри поморщилась.

– Готов биться об заклад, что это волдыри. Не удастся тебе потанцевать.

Мэри пожала плечами.

– А я и не танцую.

– Что? Никогда?

– Нет, с тех пор как я покинула Академию для молодых леди Эмброуз. У нас был учитель танцев, но я ушла, так и не успев многому научиться. Брат захотел, чтобы я работала в магазине, когда наши родители умерли.

Он услышал в ее голосе сожаление.

– В Рейнберн-Корте я научу тебя танцевать. – Если постараться, он может напеть вальс. В его доме даже был бальный зал, который не использовали уже несколько десятилетий. Надо будет попросить кого-нибудь привести в порядок полы. Да он это сделает ради удовольствия подержать Мэри Арден в объятиях.

– Я слишком стара для танцев.

Алек нажал пальцем на ее пятку, и Мэри невольно вздрогнула. Он никогда не уделял большого внимания женским ножкам, но, похоже, Мэри в восторге от массажа ступней.

– Человек не может быть слишком стар для танцев, – заявил он.

– Я не захочу терять там время, – сказала Мэри. – Не думаю, что меня вдруг начнут приглашать на балы.

– Кто знает… – Алек вспомнил молодость, проведенную в компании ленивых богачей. За долгие годы в Лондоне и Эдинбурге он посетил слишком много балов, старательно избегая исполнять этот танец с тремя шагами в каждом такте с молодыми леди. До появления Эдит в его жизни. Прежде он интересовался только абсолютно неподходящими молодыми особами.