Любовь и верность

– Скажи: «Когда мы были заняты», – договорил за нее Алек. – Нет, он взял фургон, и я бы услышал, как он возвращается. Забавно, мы здесь находимся в полной изоляции – или были в изоляции до строительства отеля, так что любой шум был слышен за многие мили отсюда. Знаешь, мой младший брат Ник уверял, что слышит, как птица роняет перо над озером. Мы всегда знали, что родители возвращаются из Эдинбурга или Лондона, и выстраивались рядком на нижней ступеньке лестницы к тому мгновению, когда карета въезжала в ворота. Мама всегда считала, что у нас с ней особая связь.

Алек был совершенно расслаблен и чувствовал себя очень уютно, когда, сидя обнаженным на краю кровати, вспоминал свое детство. Мэри считала Алека великолепным существом, бо€льшим, чем сама жизнь, если можно так сказать об обычном живом человеке. У него были широкие плечи и развитая грудь с рельефными мускулами, слегка поросшая черными шелковистыми волосами. К ее сожалению, одна рука Алека покоилась на его чреслах. Мэри тихонько охнула, увидев каплю своей крови на его бедре.

Схватив полотенце, она нерешительно провела им по его ноге. Алек опустил глаза и забрал у нее полотенце.

– Черт! О чем только я думаю? Нам надо принять ванну.

– В-вместе? – Почему она стесняется этого, ведь то, чем они только что занимались, должно на века сохраниться в тайне!

– Да ты просто неугомонная! Нет, моя любовь. Моя ванна маловата для двоих, так что, боюсь, мы там приклеимся друг к другу, к тому же, думаю, Эван никогда мне этого не простит. Он где-то поблизости. Ты с ним познакомишься, если, конечно, захочешь. Он скромный парень, чего я не могу сказать про Ника, где бы он ни был. Неугомонен, как ветер, вот он каков.

Алек взволнованно говорил про братьев – он их любил. Он хороший человек, слишком хороший, чтобы прожить жизнь только в их компании, слушая рассказы про то, как птицы роняют перья в озеро.

«Довольно!» – мысленно приказала себе Мэри. Не стоит портить этот день мыслями о любви. Что для нее хорошего, если она полюбит лорда Алека Рейнберна?

Глава 29

Оставив Мэри в ванной, Алек быстро оделся и спустился вниз, в библиотеку. Он не собирался раздумывать о том, что только что произошло и, как он надеялся, произойдет снова. И снова.

А может, еще раз до того, как он утром во вторник посадит ее в поезд.

Или в среду.

Он должен сердиться на Мэри Ивенсон. Быть в ярости. Она и ее тетка обвели его вокруг пальца – черт, да они четыре года обводили вокруг пальца все светское общество! Подумать только, отправить девчонку в львиное логово вроде дома Берли с незаряженным пистолетом, стирать грязное белье общества, а также сводить хозяйку с горничной или невесту – с конюхом. Агентство «Ивенсон эдженси» занималось всем этим и хорошо делало свою работу.

И милая, то и дело краснеющая Мэри стояла в центре его деятельности!

Ну, допустим, она не так уж мила. Алек на себе испытал уколы ее острого язычка. Хотя нет, заметил он, недавно они приходились ему по вкусу.

Рухнув на один из диванов с потрескавшейся кожей, он посмотрел в окно. Бен-Враки ответил на его взгляд – голубой и мрачный в послеполуденных солнечных лучах.

Дом был тих, нанятые Алеком рабочие больше не нарушали воскресного покоя. Он начинал испытывать голод, но все съестное, что можно было найти в кладовке, перевезли в сторожку.

Алек тревожился и испытывал беспокойство. Ему надо расслабиться. Испытывать чувство триумфа. Секс с Мэри стал для него откровением. Она была так чувствительна и отзывчива на его ласки, что он едва не забыл выйти из нее перед оргазмом. Алеку хотелось накрыть ее своим телом и подняться вместе с нею к пику наслаждения, как будто у них есть одна цель. Но это смешно. Чуть больше часа назад он даже не знал ее настоящего имени.

Возможно, выпивка поможет ему успокоить нервы. Он уже хотел было встать с дивана, как в комнату вошел Эван, его каштановые волосы превратились в массу влажных темных кудряшек. Да что там волосы – все в нем было мокрым и издавало весьма зрелый запах, если бы у Алека хватило грубости сказать брату об этом.

– Купался? – спросил Алек.

– Я наводил красоту в твоем любовном гнездышке, придурок, – буркнул Эван в ответ. – Твой лакей Мак подстерег меня и испортил мне весь день. Кажется, я передвинул всю мебель в сторожке и ползал на животе, как рептилия. Там повсюду валялись высохшие дохлые крысы. Будь мне снова десять лет и будь мисс Маккорки все еще жива, мы могли бы подбросить их в ее кровать.

Мисс Маккорки была одной из их несчастных гувернанток. Совсем старенькая, она с трудом справлялась с тремя озорными братьями Рейнберн. Мальчишки едва не убили ее, но, покинув их дом, она вскоре умерла. Алек надеялся, что эта женщина простила их, где бы она сейчас ни была. Насколько Алек помнил, она была Атиллой с линейкой, но ей следовало бы лупить их рулеткой.

Эван без приглашения направился к столу с напитками и щедрой рукой налил им обоим по стакану виски.

– Итак, кто эта женщина, с которой ты так хочешь уединиться?

– Она… друг, – ответил Алек. – Там все готово? Всех крыс убрали?

Эван фыркнул: