Любовь и виски

– Конечно, я спрашивала. Якобы муж ни словом не обмолвился о том, что собирается откладывать отпуск, они обсуждали потрясшее весь город убийство священника. Если вы в курсе. Немного выпили. Виктор был в нормальном расположении, совершенно не упоминал ни о каких долгах или проблемах.

– И вы верите?

– Не знаю. Пита мне упрекнуть не в чем, смерть мужа он принял болезненно, в кратчайшие сроки провёл расследование.

– Но история с проституткой подрывает версию полиции. Как сформулировали причину смерти?

– Эээ… механическая асфиксия вследствие удушения. Кажется…

– А вскрытие? Токсикологическая экспертиза?

– Такие вещи делаются только по настоянию ближайших родственников. А тут причина смерти очевидна. Пит сказал, что, если я настаиваю, он отдаст распоряжение, но, учитывая обстоятельства, это было бы нежелательно.

– Почему?

– Ну, сами понимаете… Проститутки, долги, непонятный дом за чертой города.

– Официальная версия рушится, как карточный домик.

Анна обхватила лицо руками.

– Шериф сделал всё, чтобы замять дело. А что с бутылкой?

– Я звонила мужу после приземления в гавайском аэропорту, около десяти вечера. Он был дома, сказал: «Всё хорошо, допиваю, иду спать». Только в голосе чувствовалось напряжение. А на следующий день мне сообщают, что Виктор повесился, на окраине города, в каком-то частном владении, в полицию об этом заявила проститутка. Понимаете? – Анна всхлипнула.

– А с материалами дела вы знакомились?

– Конечно, Пит ничего не скрывал от меня.

– Подробнее, пожалуйста!

– В начале одиннадцатого, сразу после нашего разговора, Виктор отправился в тот злополучный дом. За руль сел в порядочном подпитии. Бутылку взял с собой.

– Он явно там с кем-то встречался. Иначе с чего бы ему ехать куда-то в ночь, пьяному? История с проституткой – для отвода глаз. Полагаю, шериф в курсе. Вы не знаете, кому бы он мог назначить столь позднее рандеву?

– Не представляю.

– Хорошо. Первое, что мы сделаем, отследим все звонки из вашего дома за четвёртое июля. Второе – осмотрим кабинет Виктора. Вы разрешите?

– Так вы поможете?

– Как только сойдёмся в цене. – Человеческого участия я по-прежнему не проявлял, демонстрируя сугубо деловой подход.

А уж прыгать в чужую неостывшую постель вообще не в моих правилах. Даже если настойчиво приглашают.

– Любые деньги!

– Любых не надо. Лучше скажите, что с машиной Виктора?

Мы продолжали выпивать.

– Какое-то время его Cadillac стоял около того дома. Полиция провела тщательнейший осмотр. Но ничего подозрительного: волос там, окурков. Знаете, как в детективах. Мой муж не курил. Здоровье уже не позволяло. Потом машину отогнали. Она до сих пор на стоянке. Мик, у меня к вам просьба, не могли бы вы поставить её в наш гараж? Сама я вожу не очень, а водитель отпросился на выходные.

– Без проблем, завтра же сделаю.

Если в хлам не сопьюсь. Полбутылки угрохали! И вдовушка хлещет, как ломовая лошадь!

– Это мелочь. Подведём итоги: встреча с неустановленным лицом завершилась тем, что ваш муж повесился. Точнее, кто-то очень хотел, чтобы всё так и выглядело. И даже приплёл проститутку, чтобы скрыть свои истинные мотивы. В свете новых фактов боюсь, в деле замешана полиция. Да и поведение шерифа небезупречно. Хотя шлюху могли банально подослать, а её показания просто не были должным образом проверены. Что же было дальше?

– Дальше? Седьмого июля мы с детьми прилетели в город. Расследование к тому моменту завершилось. Пит предоставил мне всю информацию, но я была слишком убита горем…

– А бутылка?

– Никакого яда, если вы об этом, обычный виски.

– Ну, после истории со шлюхой и бутылку могли подменить. Ещё вопрос: а со здоровьем у вашего мужа было как?

– Не очень. Много лет Виктор страдал хронической сердечной недостаточностью. Последнее время он даже принимал таблетки, наш личный врач их прописал. А бутылка вроде та самая. Я видела.

– Хм… Но согласитесь, злоупотребление выпивкой при таком серьёзном диагнозе выглядит как-то неразумно…

– Мик, мой муж особенно и не пил. Четвёртое июля, скорее, исключение из правил…

– А что за таблетки он принимал и как часто?

– Дигоксин. Каждый день в течение последнего года. Врач уверял, что они безвредны.

– И в день самоубийства тоже?

– Да, конечно. Таблетки были при нём. Он взял их с собой, если вы об этом. Это имеет значение?

– Сейчас всё имеет значение. Информация важная, её надо будет проверить. Кто опознал тело?

– Сотрудник ратуши.

– Понятно, в городской совет я тоже наведаюсь. И, тем не менее, подозрения у вас возникли именно в отношении проститутки, иначе бы вы меня не вызвали. Собственно, моя работа в этом направлении завершена. Могу ли рассчитывать на гонорар?

– Мик, ради Бога, помогите мне расследовать смерть мужа! Я буду максимально щедра! Кроме вас, мне совершенно не на кого положиться. – Анна бросила подозрительно игривый взгляд. – А если полиция что-то скрывает? Что мне делать?

– Холодная логика подсказывает, что если Бадлоу и замешан, то, скорее, как исполнитель. Так кого вы подозреваете?