Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.(СИ)

- Ещё неизвестно, кто попадет на помойку - честный американец или пособники Гитлера! - мрачно буркнул Фрибоди, для которого только сейчас дошло, что оказывается и он может пострадать от собственного шантажа.

Майкл встал с места.

- Больше мне не звоните и не ищите встреч, с вами свяжется адвокат фирмы!

Теперь резко побледневший Фрибоди так же привстал с места:

- Я-то думал, ты единственный нормальный парень в этой чокнутой семейке!

Но Фрейзер даже не ответил на эту реплику. Зачем? Фрибоди, как человек перестал для него существовать - он превратился в летящий "мессер", который во чтобы то ни стало нужно уничтожить.

Первым делом он позвонил Фреду. Прямо сказать, что случилось, по телефону он не мог, но брат и так прекрасно осознавал, что без толку Майкл его беспокоить не будет.

Дом напоминал стройплощадку - всюду торчали разнокалиберные стремянки, стояли ведра с краской, валялись рулоны обоев и метались во главе с Памелой шальные дизайнеры. Единственно, что привлекало унылого Майкла в бешеной деятельности супруги, это её аппетитно обтянутый спортивными брючками зад. Но стоило ему откровенно проявить свой интерес, как он получил от разгневанной супруги по рукам.

- Сатир!

- Влюбленный мужчина, - возразил Майкл, потирая ушибленное место,- всегда сатир! Да ты бы первая обиделась, если бы я не среагировал на столь прельстительное зрелище!

Но сейчас ему было не до прелестей супруги. Они с Фредди, ругаясь сквозь зубы, с трудом нашли спокойный уголок, где бы не толпились люди в заляпанных краской комбинезонах. Обосновались братья на одной из террас на крыше дома, куда ещё не донеслась лихорадка модернизации и грохот ломаемых перегородок.

Тихо плавали в бассейне самодовольно виляющие хвостами золотые рыбки, и Фредди неожиданно обуяла несвойственная ему сентиментальность:

- Помнишь, как в детстве нас сюда приводила мама?

Увы, упоминание о родительнице сегодня не вызвало у Майкла умиления.

- Вот о ней-то и пойдет речь!

И по-солдатски четко изложил подробности прошедшей встречи.

- Насколько сказанное этим альфонсом соответствует истине? - прямо спросил он брата.

Фред неловко отвел глаза. У Майкла вспыхнуло гневом лицо, когда он сообразил, что возможно воевал с "мессерами", собранными из комплектующих частей, выпущенных на заводе родственничка. И он сам, идиот, приложил к этому руки, когда помог зятю наладить производство. Правда, в ту пору речь шла о "тандерболтах" и "кертиссах", но разве сейчас ему от этого легче?

- Как это могло произойти, ведь Бразилия напрямую участвовала в антигитлеровской коалиции? Мне говорили о бразильской авиационной группировке в Неаполе.

- Они вступили в войну только 22 августа 1942 года, а до этой даты колебались, сомневались и смотрели сквозь пальцы на контакты отдельных бизнесменов с Германией. А наш зять разве портрета этого параноика над кроватью не повесил! Он как-то хвастался мне, что посоветовал Варгасу в 1941 году отправить Гитлеру поздравительную телеграмму в честь дня рождения. А в 1940 году правительство Варгаса наотрез отказало США, когда наши предложили разместить военные базы на побережье Атлантики. Я сам видел меморандум! Оливейро вполне мог рассчитывать, что на его неблаговидные делишки не обратят особого внимания. В ту пору немецкие корабли рвались к бразильским берегам, как кошки к банке с валерьянкой.

- Но откуда об этом узнал наш альфонс?

- Оливейра постоянно наведывался в США по делам бизнеса и никогда не скрывал своих симпатий и антипатий. А скучающий Фрибоди, мучаясь бездельем, как иные поносом, часто болтался в коридорах компании, торчал на совещаниях акционеров, может быть, он где-нибудь и столкнулся с доном Феликсом.

- То есть у Фрибоди в активе только слова этого напыщенного болвана?

Фред недоуменно пожал плечами.

- Возможность промышленного шпионажа я бы все-таки исключил!

Майкл задумался - угрозы Фрибоди в таком случае представлялись ему безнадежными.

- Что ты собираешься делать? - виновато полюбопытствовал брат. - Может, лучше заткнуть рот наглому бездельнику? Конечно, миллион - это он загнул, но тысяч двести...

- Он не получит даже гнутой монеты, - презрительно отрезал Майкл,- если бы Фрибоди просто попросил помощи, тогда, возможно, мы придумали, как обойти статьи завещания. Но такой мерзкий шантаж... я не успокоюсь до тех пор, пока он не станет нищим!

- Да? И как ты это сделаешь, если только болтливый язык Фрибоди не отправит нас всех на биржу безработных? Уж там мы точно с ним не встретимся. Такие, скорее с голоду сдохнут, чем займутся хоть чем-нибудь полезным!

Майкл холодно усмехнулся.

- Я сегодня же поручу пресс-службе как-нибудь поумнее распространить сведения о моих боевых заслугах в борьбе против Германии, и чтобы это появилось в газетах не позднее послезавтрашнего дня. Вот уж не думал, что опущусь до того, чтобы бренчать орденами и медалями, но на войне как на войне! Насколько я помню, у Джил нет акций нашей компании?

- Нет! Я знаю, что по отцовскому завещанию...