Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Два уиндеровских сыщика – типы в штатском, грязных ботинках и шляпах с опущенными полями, – развалясь на скамье в вестибюле, таращились на него, пока он подходил к служащим. От Орри не ускользнуло и то, что оба были вооружены огромными револьверами.

Внимание клерков ему удалось привлечь не сразу. Они были заняты громким спором и руганью между собой. Орри постучал по низкой перегородке, отделявшей скамьи для посетителей от рабочей области. Клерки поутихли. И Орри, в окружении переполненных плевательниц и пивных паров, сообщил о своем деле.

Бригадный генерал Джон Генри Уиндер заставил его ждать целый час. Когда же Орри наконец приняли, он увидел перед собой плотного офицера, который выглядел намного старше своих шестидесяти лет. Всклокоченные, совершенно седые волосы, казалось, не расчесывали, не подстригали и даже не мыли уже очень давно. Кожа Уиндера шелушилась от сухости, а постоянно опущенные уголки рта давали понять, что улыбаться генерал не привык.

Орри постарался представиться как можно любезнее и выразил надежду на хорошие деловые отношения, однако Уиндер не обратил на его слова никакого внимания.

– Я знаю, ваш начальник – друг Дэвиса, но и я тоже, – сказал он. – Так что мы поладим, если вы будете соблюдать два правила: не вставать у меня на пути и не оспаривать мою власть.

– Уверен, – уже не так любезно ответил Орри, – что у министра тоже есть свои правила, генерал. У меня есть указания, чтобы все вопросы, так или иначе связанные с армией, решались в полном соответствии с регламентом и…

– К черту регламент! Идет война. По всему Ричмонду – враги! – Уиндер уставился на Орри глазами древней черепахи. – В мундирах и без них. Я должен вырвать их всех с корнем, и мне плевать на ваши чертовы «регламенты»! Все, я занят. Вы свободны.

– К вашим услугам, генерал.

Орри отдал честь, но Уиндер уже склонился над какой-то папкой и не ответил.

Покраснев, Орри быстро вышел.

В министерстве почти все разошлись по делам, кроме нескольких служащих; Джонс был в их числе. Когда Орри описал ему встречу с Уиндером, он только усмехнулся:

– Типичное для него поведение. Во всем правительстве нет человека противнее, я его просто не выношу. Вы сами скоро начнете чувствовать то же самое.

– Черт меня побери, если уже не начал!

Джонс хихикнул и вернулся к заполнению какой-то тетради. Позже Орри заметил, как он положил эту тетрадь в нижний ящик стола и тайком огляделся по сторонам. «Неужели он ведет дневник и все записывает? Лучше следить за своими словами рядом с этим типом».

Когда рабочий день закончился, Орри, все еще не успокоившись после встречи с Уиндером, решил, что ему надо выпить. Направившись в сторону дома, он по дороге зашел в какое-то шумное, веселое заведение под названием «Салун легкого пива миссис Мюллер». Когда перед ним поставили большую кружку, он начал листать «Икзэминер», снова на все корки ругавший администрацию Дэвиса, на этот раз за состояние южной железной дороги. В статье говорилось о том, что она не способна перевозить большое количество солдат с восточного театра военных действий в западный, то есть в Теннесси и Кентукки.

В этих обвинениях не было ничего нового. Орри знал, что поезда на Юге старые, что многие участки рельсов износились и что на Юге нет заводов, способных их заменить. Осуществлялось предостережение Купера Мэйна еще десятилетней давности – о несостоятельности южной промышленности. И теперь противники Дэвиса твердили, что это может привести к поражению в войне.

Орри допил пиво и, чувствуя себя немного виноватым, заказал еще. Ему хотелось забыть о той работе, которую ему поручил Бенджамин. Он, профессиональный солдат, должен играть в шпиона и следить за другим солдатом! Вероятно, считалось, что он не возражает против не слишком чистоплотных обязанностей, если согласился на эту должность. Теперь ему ничего не оставалось, как только выполнять приказы.

Чем дольше Орри сидел в людном баре, тем более подавленным он себя чувствовал. Вокруг слышались мрачные и грубые разговоры. Дэвиса называли чертовым диктатором, Джуду Бенджамина – любимчиком тирана, саму войну – грязным делом. Без сомнения, многие из этих людей радовались известию о бомбардировке форта Самтер, думал Орри, выходя на улицу.

Впрочем, на субботнем ужине в доме министра военно-морских сил Стивена Мэллори царил более позитивный настрой. Мэллори, родившемуся во Флориде у родителей-янки, повезло – или не повезло, это как посмотреть, – возглавить министерство, которое Джефферсон Дэвис почти не замечал. Министр быстро изложил гостю свои твердые убеждения:

– Я всегда считал сецессию синонимом революции. Но если уж началась война, я сделаю все, чтобы мое министерство било врага, а не ждало от него признания или одобрения. В этом, как и во многом другом, мы с президентом расходимся. Еще бокальчик джулепа, полковник?