Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Чарльз устало вернулся в свой домик и поставил на стол бутылку паршивого вина. Было одиннадцать часов. Не раздеваясь, он закутался в одеяла, ожидая, что Амбруаз вот-вот войдет в дверь. Он прилег на свою кровать, чтобы чуть-чуть вздремнуть и помечтать о Гус. Проснулся он внезапно, потер глаза и достал из кармана часы.

Четверть четвертого утра.

– Амбруаз?

Тишина.

Чарльз скатился с кровати, онемев от холода. Он знал, что соседняя кровать пуста, еще не посмотрев на нее. Бутылка стояла там, куда он ее поставил.

Снова заснуть Чарльз не мог. Он оделся потеплее, обмотал шею шарфом и отправился по караульным постам. Одного юнца он нашел спящим. За такую провинность требовалось серьезное наказание, но ведь наступило уже утро Рождества. Чарльз растолкал мальчишку, отругал его как следует и пошел дальше. Мучительная тревога не отпускала его, словно какая-нибудь напасть.

У входа в лагерь он спросил караульного, не возвращался ли капитан Пелл.

– Нет, сэр. Они задерживаются, да?

– Уверен, они скоро появятся. – Однако чутье уже подсказывало ему, что это ложь.

Он снова проверил конские стойла и второй раз обошел все посты. Снегопад прекратился, пока он спал, и теперь все вокруг было укрыто толстым белым покрывалом. Вернувшись к воротам, Чарльз смотрел вдаль, пока не появились первые проблески ледяного оранжевого рассвета. Никто так и не появился. Пустынная дорога уходила в туманную даль, подернутую неподвижной холодной дымкой. Амбруаз не вернется. Никто из них не вернется.

Кого же ему порекомендовать на повышение, прежде чем кто-нибудь начнет свою предвыборную кампанию? Его второй лейтенант Вандерлей был пустым местом; старший сержант – хоть и ретив, но не блистал умом. Чарльз вспомнил Нельсона Джервейса, уехавшего вместе с Амбруазом. Теперь, кроме писем семьям всего отряда, придется писать еще и письмо Салли Миллз.

Близились перемены – неизбежные, как смена времен года. Старину Скотта сместили. Макклеллан выжидал…

Скрывшись в своем домике от посторонних глаз, Чарльз опустил голову, тяжело сглотнул несколько раз, а потом выпрямился и подошел к очагу. Какое-то время он смотрел на фотографию на полке, где он сам и его веселый лейтенант казались такими уверенными, стоя в обрамлении из папоротников и колонн на фоне огромного горделивого флага.

Чарльз перевернул фотографию лицами вниз.

Потом, не снимая перчаток, зубами вытащил пробку из бутылки дешевого пойла. Бутылка была пуста еще до побудки.

Часть третья Хуже, чем в аду

Люди теряют терпение; у Чейза нет денег; генерал армии свалился с тифом. Обстановка накаляется. Что мне делать?

Авраам Линкольн – начальнику квартирмейстерской службы генералу Монтгомери Мейгсу, 1862 год

Глава 49

– Впереди всадники, сэр.

Чарльз сидел верхом на Бедовом под мокрым деревом, где они остановились, чтобы дождаться донесения разведчика. В этот третий день 1862 года их небольшой отряд возвращался из штаба Стюарта; всего их было шестеро: Чарльз, лейтенант, присланный на замену Амбруаза, второй лейтенант – очень вежливый Джулиус Вандерлей, двое сержантов и разведчик – лейтенант Эбнер Вулнер, только что появившийся из белой мути, чтобы произнести эти три слова, от которых у Чарльза противно засосало под ложечкой.

Он сдернул шарф, закрывавший нижнюю часть лица. Виргинская зима оказалась суровой: снегопады чередовались пронизывающим ветрами и промозглым дождем. Хотя этим утром температура явно не опускалась ниже нуля, холод все равно проникал в каждую клеточку тела, даже под теплой одеждой. Шел восьмой час. Уже в нескольких ярдах впереди ничего нельзя было разглядеть. Мир состоял из грязи под ногами, мокрых черных стволов деревьев и густого тумана, через который с трудом пробивались лучи невидимого солнца.

– Сколько их, Эб? – спросил Чарльз.

– Не мог толком посчитать в такой мгле, капитан, но, думаю, не меньше отделения.

Разведчик, долговязый тридцатилетний мужчина, был в заляпанных грязью брюках из грубого вельвета, фермерской куртке и помятой мягкой шляпе. Прежде чем продолжить, он вытер мокрый нос рукой.

– Двигаются осторожно и тихо – аккурат вдоль рельсов.

Железнодорожная линия Ориндж – Александрия. Отряду Чарльза пришлось пересечь ее на обратном пути из лагеря Стюарта.

– Куда они направляются?

– В сторону Потомака.

Надежда рухнула. Направление почти наверняка говорило о том, что это янки. Может, они нарочно проскользнули к железной дороге, чтобы ночью подорвать рельсы? Чарльзу совсем не хотелось вступать в бой – это было последнее, чего он ожидал от этой вылазки.