Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Погрузка заняла почти весь день. Джордж оставался под дождем, пока работа не закончилась, и с нескрываемой гордостью встал рядом с одной из платформ, когда солдаты закрепляли цепями последнее орудие. Новенький сверкающий паровоз Мэйсона уже разводил пары. На кабине машиниста блестели золотые буквы названия «Ген. Хаупт», надпись на тендере гласила: «Военные железные дороги США».

Стоя в клубах пара, Джордж не сразу заметил остановившегося рядом мрачного усача в забрызганных грязью ботинках, саржевых брюках и поношенной тальме, который показался ему смутно знакомым.

Мужчина был больше чем на голову выше его ростом – время от времени даже само существование подобных типов ужасно раздражало Джорджа, поэтому – то ли от досады, то ли от гордости – он вдруг произнес, не оборачиваясь:

– Мои пушки.

– На моем поезде.

Джордж резко повернулся. Теперь он понял, кто перед ним.

– По моим рельсам, – сказал он задиристо.

– В самом деле? Значит, вы Хазард?

– Именно.

– Забавно. Я-то думал, если за этим именем и скрывается реальная личность, то наверняка какой-нибудь пухлый бухгалтер, который к такому месту и близко не подойдет. Рельсы вы делаете замечательные. Я их много уложил.

Прозвучал свисток паровоза, клапаны с шипением выпускали пар.

– Вы – генерал Хаупт? – прокричал Джордж сквозь шум.

– Нет, сэр. Никакой я не генерал. Когда в прошлом мае я принимал назначение, то поставил условие, что никогда не надену военный мундир. Осенью Стэнтон пытался дать мне звание бригадного генерала Добровольческой армии, но официально я на это не соглашался. Стоит только стать генералом – и будешь все время тратить на поклоны, расшаркивания и заполнение бумаг. Так что Хаупт – и все. – Он уставился на Джорджа, как прокурор на свидетеля. – Вы как вообще, пьющий или нет? У меня есть бутылка в том убогом здании, которое здесь считается станционной конторой.

– Да, пьющий.

– Ну а против виски возражать не станете?

– Если только мы позовем еще одного человека – моего управляющего. Вон он, руководит погрузкой.

– Отлично, тогда хватит разговоров, зовите его.

Так, под дождем, началась дружба Джорджа с Германом Хауптом.

Хаупт был прав – станционная контора больше напоминала лачугу. Сквозь щели в крыше сочилась вода; капли поблескивали в бороде Хаупта, когда он разливал виски в два высоких грязных стакана. Уотерспун от приглашения отказался, решив до отъезда посетить огромный военный комплекс.

– По профессии я обычный инженер-строитель. – (Заявление Хаупта прозвучало излишне скромно – он был одним из самых известных людей в стране.) – Моя задача – ремонтировать и восстанавливать железные дороги, которые нужны армии, и строить новые. Но вся эта бюрократическая волокита так мешает работе! А вы чем занимаетесь?

– Работаю в Вашингтоне.

– Врагу бы не пожелал. Что делаете?

– Закупки для артиллерийского управления. Но если хотите более точное определение, то просто трачу время на дураков.

– Изобретатели?

– Это еще не самое худшее. – Джордж сделал глоток. – Вообще-то, я имел в виду генералов и политиков.

Хаупт засмеялся, потом наклонился вперед:

– А что вы думаете о Стэнтоне?

– Я с ним редко пересекаюсь. Несгибаемый политик, из тех, кого называют фанатиками. Некоторые его методы довольно подозрительны, но, думаю, из всей тамошней публики он самый компетентный.

– Да, он усвоил урок Булл-Рана раньше остальных. Когда началась эта война, мало кто понимал, что перемещать войска легче и быстрее по рельсам, чем по воде. Большинство генералов до сих пор живут в веке речных лодок, но старина Стэнтон все понял, еще когда бунтовщики переправили людей из долины поездом и объединили две армии, чтобы сокрушить Макдауэлла. Причем сделали это так быстро, что тот и понять ничего не успел.

– Быстрота, – кивнул Джордж.

– Что, простите?

– Быстрота. Одна из любимых идей Денниса Мэхена. Больше десяти лет назад он нам все время повторял, что следующую войну выиграют быстрота и средства связи. Железные дороги и телеграф.

– Если только генералы их сразу не потеряют. Давайте еще выпьем.

– Нет, спасибо. Я должен попытаться найти своего младшего брата. Он в Инженерном батальоне.

Джордж встал, собираясь уйти. Хаупт протянул ему руку:

– Было очень приятно поговорить с вами. Жаль, что не многие в этой армии так же умны и честны, как вы.

Джордж даже развеселился. За весь разговор он почти ничего не сказал, только сидел и слушал рассуждения Хаупта, но ведь хорошо известно, что именно при таком поведении любой говорун всегда сочтет вас прекрасным собеседником.

– Мне иногда приходится бывать в Вашингтоне, – продолжил Хаупт. – В следующий раз обязательно разыщу вас.

– Буду рад, генерал.

– Герман, Герман! – воскликнул Хаупт, когда Джордж уже выходил.