Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Зал палаты конгресса был наполнен нежными ароматами, исходящими от огромных охапок цветов, сложенных вокруг постамента с гробом, и роскошных пирамид из белых лилий, установленных рядом. Орри неохотно присоединился к длинной цепочке из офицеров, медленно продвигавшихся к открытому гробу. Когда подошла его очередь взглянуть на бородатое лицо на атласной подушке, он с трудом заставил себя сделать это и увидел того же милого, немного чудаковатого первокурсника Вест-Пойнта, а не взрослого, сурового человека, известного своей несгибаемой яростью, которым восхищались даже его враги. Стоя возле гроба, Орри наклонил голову и заплакал.

Увидев это, Мадлен как-то пробилась через толпу и взяла его за руку, держа ее крепко, пока он не успокоился.

В тот день Елкана Бент проснулся в час пополудни и с трудом вытащил свое грузное, слоноподобное тело из смятой постели. Прошлой ночью он пошел в бордель и заказал там черную девушку. В пансион он вернулся только на рассвете, когда все спали и некому было спросить у него, собирается ли он пойти на церемонию прощания с генералом Джексоном. Разумеется, он не собирался. У него не было никакого желания удостаивать своим присутствием похороны предателя, хотя, возможно, ради любопытства он и сходит взглянуть на тело, чтобы понять, насколько Джексон изменился с тех пор, как Бент издевался над ним в Вест-Пойнте. Еще тогда этот выскочка отличался некоторыми странностями; например, его чрезвычайно занимало то, как работают его внутренние органы. А уже в армии офицеры часто смеялись над его упорным нежеланием вступать в сражения по воскресеньям. Правда, в остальные шесть дней недели этот чокнутый пресвитерианец бил врага без пощады. Для Союза его смерть, безусловно, стала большой потерей.

Бент намылил щеки, открыл футляр с бритвой и начал приводить себя в приличный вид. Он все еще изумлялся тому, с какой легкостью ему удалось выполнить задание. Конечно, он принял все необходимые меры предосторожности, приехав в Ричмонд с двумя пистолетами и складным ножом, но все остальное оказалось до смешного незатейливым. Когда его останавливали, он просто доставал пропуск, состряпанный одним из умельцев Бейкера. Акцент тоже не причинил хлопот, потому что он находился в той части Юга, где даже протяжная речь хлопковых штатов звучала как иностранная. К тому же в городе было полно янки – правда, в основном проституток и спекулянтов.

Один бармен, обеспокоенный женским нашествием в город, дал Бенту совет:

– Насчет безопасности в Ричмонде можете не волноваться, пока не увидите, что балтиморские шлюхи пытаются купить билеты на поезд. Вот тогда стоит всполошиться.

Для завтрака было уже слишком поздно, а до обеда еще далеко, и в ожидании Бенту пришлось провести неприятный час в обществе мелких чиновников, путешественников и младших офицеров, собравшихся за двумя общими столами в столовой. Хозяйка пансиона предложила Бенту повязку из черного атласа, какими она уже снабдила всех остальных постояльцев. Чувствуя отвращение, он тем не менее поблагодарил ее и надел повязку на левый рукав.

Добытые сведения о заводе «Тредегар» он спрятал в потайной карман за подкладкой сюртука, после чего зашил его наглухо. Выйдя на улицу, Бент не спеша дошел до площади Капитолия, где встал в длинную очередь из мужчин и женщин, чьи горестные стенания по умершему предателю он счел просто омерзительными. Дойдя до гроба, он едва узнал лежавшего в нем человека, однако постарался изобразить на лице грусть и даже промокнул платком один глаз, прежде чем двинуться дальше.

Неожиданно его взгляд привлекла одна пара почти в конце очереди. Мужчина в круглых очках был почти такой же упитанный, как он сам, но, по его мнению, гораздо менее импозантный. А женщина… Что-то в этой темноволосой красотке показалось ему смутно знакомым. Он повернулся к какому-то офицеру, стоявшему рядом:

– Прошу прощения, майор… вы, случайно, не знаете вон ту пару? Мне кажется, женщина – дальняя родственница моей жены.

Офицер ничем не смог ему помочь, но Бента услышал лощеный мужчина с видом высокопоставленного правительственного чиновника.

– А, это Хантуны, – сказал он, – из Южной Каролины. Он служит в министерстве финансов на какой-то мелкой должности.

Бент даже задрожал от волнения:

– Из Южной Каролины, говорите? А девичья фамилия супруги, случайно, не Мэйн? – Вопрос был задан с таким жаром, что его собеседник насторожился.

– Вот этого точно не могу сказать. – Он, конечно, не собирался говорить этому жирному потному типу, мало похожему на южанина, что знаком с братом женщины, полковником Мэйном из военного министерства, и, извинившись, отошел в сторону.