Любовь и война. Великая сага. Книга 2

– Да, верно. Мне вас показали. Ваша семья, должен заметить, одна из самых старинных и известных в этой части света.

Что нужно этому типу? – недоумевал Хантун. Может, ищет инвестора? Но тут ему не повезло: все их деньги находились в руках Эштон, сорок тысяч долларов ее приданого.

– Вы из Южной Каролины, мистер?..

– Пауэлл. Ламар Хью Август Пауэлл. Для друзей – просто Ламар. Нет, сэр, я не из вашего штата, хотя мой дом не так далеко. Семья моей матери живет в Джорджии. Они занимаются хлопком, неподалеку от Валдосты. Мой отец был англичанином. Женился на моей матери и увез ее в Нассау, где я и вырос, а он был практикующим юристом до самой своей смерти несколько лет назад.

– Багамы… Это все объясняет.

Жалкая улыбка Хантуна и его заискивающий вид сразу сказали Пауэллу, что этот болван никаких хлопот ему не доставит. Но где же его… А-а, вот и она. Даже не оборачиваясь, он уже заметил яркое пятно поблизости.

– Объясняет что, сэр?

– Вашу речь. Сначала мне показалось, что я слышу чарльстонское произношение, но не совсем… – Мгновение-другое Хантун пытался придумать, что бы еще сказать, но так и не придумал. – Великолепный прием! – в отчаянии воскликнул он.

– Я хотел познакомиться с вами вовсе не для того, чтобы обсуждать прием. – (Хантун обиженно скривился.) – Откровенно говоря, я сейчас создаю небольшую группу для финансирования одного конфиденциального предприятия, которое может стать весьма прибыльным.

Хантун моргнул:

– Вы говорите о каких-то вложениях?

– Да, в судоходное дело. Эта чертова блокада создает фантастические возможности для людей, имеющих волю и средства, чтобы поймать фортуну за хвост. – Он наклонился чуть ближе к Хантуну.

После всех разочарований этого почти завершенного вечера Эштон все-таки получила некоторое вознаграждение, увидев, что ее муж разговаривает с тем привлекательным мужчиной, которого она заметила еще раньше. Каким жалким выглядел рядом с ним Джеймс! Интересно, действительно ли этот джентльмен так состоятелен, каким кажется? И так мужественен, каким выглядит?

Эштон подошла к ним. Джеймс, решив, что он уже достаточно наказал жену, теперь был сама учтивость.

– Дорогая, позволь представить тебе мистера Ламара Пауэлла из Валдосты и с Багам. Мистер Пауэлл, моя жена Эштон.

Представив их друг другу, Хантун совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни.

Глава 20

Чарльз привязал гнедую Амбруаза Пелла к одной из жердей изгороди. Шел мелкий дождь, сыпля брызгами на него, на лысого фермера и на не оправдавшего ожиданий коня, ради которого Чарльз проскакал двенадцать миль. Вдали виднелся Блу-Ридж, почти теряясь в тумане, таком же мрачном, как настроение Чарльза.

– Серый? – сказал Чарльз. – Только музыканты ездят на серых.

– Наверное, он потому и остался у меня, – ответил фермер. – Всех остальных-то я уже давно продал, хотя, если хотите знать, не люблю иметь дело с вашим братом кавалеристом. Вот на прошлой неделе два таких же красавца заявились сюда, потрясли какими-то бумажками и сказали, что они из интендантского департамента.

– И сколько кур они у вас украли?

– О, так вы их знаете?

– Лично не знаком, но такие случаи мне известны.

Воровство, официально именовавшееся фуражировкой, еще больше ухудшало и без того дурную репутацию кавалеристов, о которых уже и так говорили, что лошади им нужны, только чтобы сбежать с поля боя. Вполне вероятно, что люди, приезжавшие к этому фермеру, могли предъявить ему документы, которые сами же и состряпали.

– Так вот насчет коня…

– Цену вы знаете.

– Слишком дорого. Но я заплачу, если серый хорош.

В этом Чарльз как раз сомневался. В двухлетнем мерине не было ничего примечательного: некрупный – ростом около четырнадцати ладоней и точно не тяжелее тысячи фунтов. Хорошо развитые плечи и длинные наклонные путовые кости выдавали в нем хорошего бегуна. Но верховые лошади такой масти встречались довольно редко. Что же не так с этим?

– Вас ведь не допускают в строй, пока не найдете себе лошадь, да? – спросил фермер.

– Да. Я свою потерял и уже две недели ищу замену. Так что временно в запасе.

– А довольствие какое-нибудь на жеребца полагается?

– Сорок центов в день, фураж, подковы и услуги кузнеца, если найдешь достаточно трезвого.

Это была глупая система, придуманная, без сомнения, каким-нибудь правительственным чиновником, который и в седле-то сидел разве что в детстве – на пони. Чем дольше Чарльз наблюдал за армейской жизнью, обустройством лагерей и новыми рекрутами, тем меньше мог понять, чего же все-таки больше в армии конфедератов – грустного или смешного. Наверное, хватало и того и другого.

– А от чего умерла ваша прежняя лошадь?

Вот ведь любопытный старикашка…

– Мыт.