Любовь и война. Великая сага. Книга 2

– Я бы не рискнул строить догадки.

Джордж застегнул на поясе старый армейский ремень и несколько раз проверил, надежно ли лежит в кобуре кольт 1847 года. Констанция наблюдала за его приготовлениями молча и только чуть хмурилась.

– Уильям, – махнул рукой Джордж, – принеси мою фляжку с виски и держи ее при себе. Патриция, а ты помоги маме с корзиной для пикника. Я пойду за экипажем.

– Я бы лучше дома осталась, – скорчила недовольную рожицу Патриция. – Почитала бы или покормила ворон на аллее.

– Ну-ну, – сказала Констанция, когда Джордж вышел. – Ваш отец все подготовил, договорился. Мы едем.

Как оказалось, то же самое сделала и немалая часть населения Вашингтона. Даже в столь ранний час множество всадников и разнообразных экипажей уже собрались на окраине города возле Лонг-Бридж, где постовые проверяли пропуска. В толпе ожидавших слышались оживленные разговоры, смех; многие взяли с собой театральные бинокли или подзорные трубы, купленные или взятые взаймы ради такого случая. День обещал быть погожим; ароматы нагретой земли и летнего воздуха смешивались с запахами конского пота и духов.

Наконец подошла очередь Хазардов. Джордж показал пропуск военного министерства.

– Большое оживление здесь сегодня, – заметил он.

– Вы бы видели, сколько уже проехало, капитан. Час за часом все едут и едут. – Отдав честь, постовой махнул рукой, и коляска тронулась дальше.

Они пересекли мост; Джордж ловко правил двумя лошадьми, нанятыми вместе с ландо и стоившими ему баснословной суммы в тридцать долларов за день. Однако он согласился на такую цену без возражений и еще считал себя счастливчиком; среди ехавших сейчас рядом с ними фаэтонов, двуколок и карет попадались и куда более экзотические средства передвижения, в том числе подвода молочника или фургон одного известного городского фотографа, украшенный его именем.

Дорога оказалась неблизкой; чтобы доехать до расположения войск, им нужно было преодолеть почти двадцать пять миль. Два часа растянулись в три, мили пробегали одна за другой; они проезжали мимо кукурузных полей, небольших ферм и покосившихся хижин. Белые и черные люди с одинаковым изумлением наблюдали за вереницей экипажей и всадников.

После прохода армии Макдауэлла дорога была совершенно разбита. Карета сильно раскачивалась и подпрыгивала на ухабах, и Констанцию с детьми то и дело кидало из стороны в сторону. Патриция громко жаловалась на неудобство и слишком долгую поездку.

Наконец они решили остановиться возле небольшой рощи. Констанция с дочерью вышли первыми, а когда они вернулись, в лесок пошли Джордж и Уильям. Когда все снова собрались в карете, Джордж опустил верх, чтобы удобнее было любоваться пейзажами, залитыми солнечным светом. Это немного успокоило Уильяма, однако Патриция продолжала сетовать на скуку и сердилась. Джорджу пришлось немного поговорить с ней, чтобы она перестала ворчать.

Слева их ландо обогнал какой-то всадник. Джордж узнал его – это был один из сенаторов. Он уже видел здесь трех известных людей из палаты представителей. До Фэрфакса оставалась еще пара миль, когда Уильям взволнованно дернул отца за рукав:

– Па, слышишь?

За скрипом колес и топотом копыт Джордж не заметил далекого грохота.

– Это артиллерия, точно, – сказал он.

Констанция обняла дочь. Джордж вспомнил Мексику и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Взрывы снарядов, оглушительные крики раненых, последние стоны умирающих… Вспомнил он и тот снаряд на дороге к Чурубуско, который разнес хижину, где в тот момент находился Орри, и оторвал его другу руку. Джордж закрыл глаза, пытаясь отогнать страшные воспоминания.

Но тут же открыл их вновь, сосредоточившись на дороге. Звуки выстрелов за горизонтом встревожили не только их, но и тех, кто следовал рядом. Все начали подгонять лошадей, однако впереди что-то явно мешало движению. В воздух взметнулись огромные облака пыли.

– Бог мой, а это еще что?! – воскликнул Джордж, увидев пеший отряд федералов, направлявшийся в сторону Вашингтона.

Солдаты разделились, обходя встречный поток экипажей и всадников.

– Вы откуда? – крикнул Джордж какому-то капралу, правившему нагруженной доверху телегой.

– Четвертый Пенсильванский.

– Что, сражение уже закончилось?

– Не знаю, но мы возвращаемся. Наш контракт истек вчера.

Капрал проехал мимо, за ним прогулочным шагом следовали добровольцы с небрежно закинутыми на плечи винтовками. Все громко смеялись; губы у нескольких молодых солдат были испачканы черникой. В паре винтовочных стволов Джордж заметил полевые цветы. Пенсильванцы неторопливо вышагивали по обе стороны дороги, беспечно собирали букетики, мочились – в общем, делали все, что им вздумается, а меж тем канонада на юге продолжалась.

Миновав Фэрфакс, вашингтонцы поспешили дальше, к голубой дымке, плывшей над горными хребтами, которые все еще оставались далеко впереди. Грохот пушек стал громче. К полудню Джордж начал различать и ружейные выстрелы.