Любовь и выборы

– Лера, это ужас, он опять на меня масло пролил.

– Да ладно, это не особо тебя портит в таком-то прикиде. Я бы даже сказала, органично сочетается: жирные волосы и допотопный пиджак. Вот интересно, в каком секонд-хенде он это откопал. Или прямо с пугала где-то снял. Прикинь, какая воронам сейчас житуха! Пируют и каркают… Типа ты их кандидатура в депутаты.

– Лера, мы точно успеем?

– Это ко мне вопрос? Сама стоит тут болтает…

И с этими словами Лера нагнула голову Маши в раковину, да так решительно, словно всю жизнь проработала в парикмахерской нижнего ценового сегмента. В дорогих местах, в салонах красоты, клиента не окунают головой в мойку, а усаживают в мягкое кресло и предлагают откинуться назад. От того, что ты видишь, когда тебе моют голову – дно раковины или потолок комнаты – зависит цена, и довольно существенно.

Маша ничего не видела, она зажмурила глаза, а Лерка шуровала в ее волосах, отмывая масло ударными дозами шампуня. Пару раз Маша больно ударилась головой о торчащий смеситель, который был прикручен намертво и не убирался вбок.

– Какие придурки так низко кран поставили? – негодовала Лера. – Торчит тут…

– Это для рук вообще-то. Тут не предусмотрено, чтобы люди голову мыли.

– Предусматривать надо все. Это же телецентр. А вдруг творческий человек с бодуна решит голову помыть?

Но если к торчащему смесителю еще можно было как-то приноровиться, то отсутствие розетки вызвало замешательство даже у Леры. Фен безвольно повис в ее руках.

– Я не пойду с мокрыми волосами, – Маша почти плакала.

– Ой, только не надо тут упадничеством заниматься. Суй голову под сушилку для рук!

Маше пришлось изрядно согнуться, чтобы теплый воздух попал на ее волосы.

– Нет, ну какие придурки так низко сушилку повесили, – продолжала критиковать Лера.

– Это же для рук.

– Все надо предусматривать. Творческие же люди, мало ли что… Руки оторвать таким строителям.

Потом пришла очередь подоконника. Он был каким-то высоковатым. Нет, смотреть на улицу удобно.

Но вот навести красоту на Машино лицо, усадив ее на подоконник, было довольно трудно. Лере приходилось вставать на носочки, чтобы совершить таинство макияжа. Она встряхивала затекшие руки и костерила подоконник.

– Какой идиот это все соорудил! У меня уже руки отнимаются. Ну-ка, прикрой глаз… Теперь посмотри наверх… Машка, ты на человека начинаешь походить! Блин, коленкой ударилась! Ну какой придурок тут батарею привинтил?

– Батарея всегда под подоконником располагается, – осторожно сказала Маша.

– Умная самая? Еще одно такое заявление, и сама себя красить будешь. Хотя из тебя визажист, как из меня… депутат, – и Лерка беззлобно засмеялась.

По этому смеху Маша догадалась, что Лера довольна результатами своего труда.

Она пыхтела и цокала языком. Бросала одни кисточки и брала другие, орудовала какими-то мягкими щеточками, отходила на шаг и, словно примерившись, наносила на лицо Маши новый решительный штрих. Со стороны Леру можно было спутать с художником Репиным.

– Все! – наконец выдохнула Лера.

И скромно отошла в сторону, освобождая Маше путь к зеркалу.

Фея сделала для Золушки меньше, чем Лера для Маши.

В зеркале отражалась красавица, в глазах которой плескалось изумление и восторг.

– Бегом! Времени мало! – Л ера уже вытряхивала из рюкзака какие-то тряпки. – Футболка у тебя будет с модным принтом, ты же от молодежи, а не от стаи ворон выдвигаешься. Я ее в Милане покупала. Задорого, между прочим. Ну и ладно, меньше Сашке на пиво досталось. Юбка вообще улет! Она талию подчеркивает так, что Сашка прямо офигел… И сережки мои возьми…

– Ой, Лера, может я просто пиджак сниму и в своей футболке и джинсах останусь? Как-то чужую одежду…

– Быстро! – глянув на часы, рявкнула Лера. – Мне Дима поручил тебя картинкой сделать, а ты в последний момент все портишь. Стоило красавицей стать, и сразу капризы начались?

И Маша покорно стянула свою одежду. Она сдалась не только из-за напора Леры. Просто ей захотелось спрятаться в ворохе одежды, чтобы Лера не заметила, как кровь бросилась в лицо при упоминании Димы.

Она-то думала, что Дима отвечал только за интеллектуальную составляющую этой встречи. Он гонял ее по цифрам, заставлял учить статистику, объяснял суть графиков. Ее голова распухла от экономического ликбеза. Маша впервые узнала, чем национальный доход отличается от валового продукта, а рентабельность от себестоимости. Но чтобы Дима обсуждал с Лерой и ту часть операции, которая касалась ее внешности…

«Да, он настоящий стратег, все предусмотрел», – подумала Маша, сладостно понимая, что врет самой себе. Дело было не в том, что он добросовестно выполнял работу стратега. В этом рвении угадывалось что-то личное, только ей предназначенное.

И оттого, что он будет смотреть прямой эфир, ей стало жарко и страшно. Как будто между ними образуется связь, которая гораздо важнее депутатского мандата. Отдать бы этот мандат Петру…