Любовь и закон

Кол провел последние три дня в тюремной камере и выглядел усталым и огрубевшим. И он не разговаривал с ней. Перебросился парой слов, улыбкой — и все. Он замкнулся в себе, глядя на мир отстраненно, как будто не имел к нему никакого отношения. В конце концов она сдалась, решив, что арест, допросы и пребывание в камере кого угодно сделают необщительным.

Наконец они добрались до фермы. Дэнни и Лизбет были дома, и, к радости Холли, Кол немного отошел, общаясь с ними с настоящей теплотой, видя в глазах, как радостно они его встретили. Отец поначалу остался с ними, чувствуя себя не в своей тарелке и не желая, по-видимому, оставлять ее наедине с Колом. Но наконец он уехал, и она занялась раскладыванием покупок и приготовлением ужина.

Это был тихий ужин. Кол отвечал, когда к нему обращались, и этим все заканчивалось. Казалось, ему не доставляет большого удовольствия находиться вместе с ними. Находиться рядом с ней. Она несколько раз поймала его взгляд, устремленный на нее, задумчивый, вопрошающий, который вызывал в ней раздраженное непонимание.

Он отправился с Дэнни помочь ему сделать домашнее задание, а она отнесла его вещи к себе в спальню, решив, что дети должны сразу узнать обо всем, а не видеть Кола, крадущегося к ней как преступник…

Она подошла к зеркалу и стала расчесывать волосы, и через несколько минут услышала его шаги по ступенькам. Они с Дэнни постояли несколько минут у спальни мальчика, разговаривая о чем-то, затем он заглянул к Лизбет.

Наконец Кол подошел к двери. Встал, рукой придерживая дверную раму.

— В какой комнате ты хочешь, чтобы я остановился?

В ее глазах промелькнуло удивление. Затем обида. Потом она посмотрела в сторону, осторожно взбивая подушки на постели.

— Я думала, что ты будешь спать здесь. Дети уже достаточно взрослые, чтобы правильно это понять.

Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не броситься к ней. Вот она здесь, в спальне, светлые волосы, как шелк, раскинулись по плечам, мягкий свет озаряет ее.

— Я не думаю, что это правильно, Холли, — спокойно произнес Кол. Он так хотел ее! Боже, как он ее хотел!

— Кол, что происходит между нами? — В ее глазах появились смущение и обида. — Почему ты так себя ведешь?

— Что ты имеешь в виду? — Его лицо и голос сохраняли нейтральное выражение.

— Черт возьми! — Она сердито взмахнула руками, щеки ее разгорелись, глаза сверкали. — За целый день ты не сказал мне больше десятка слов. Когда я к тебе приближаюсь, ты отстраняешься. Когда я смотрю на тебя, кажется, что ты меня просто не замечаешь.

— Ничего не случилось, — солгал он. — Просто я устал. Это был долгий день. Долгие три дня.

— Все дело в моем отце? Он сказал, чтобы ты был от меня подальше? Он не хочет, чтобы ты оставался здесь и…

— Твой отец привез меня сюда, — напомнил он.

— Кол… — Она остановилась, отвернувшись от него. Подошла к шкафу и открыла его, вытащив несколько полотенец и одеяло, затем подошла к двери и сунула вещи ему в руки. — Вот, возьми. Ты можешь спать в гостевой комнате по ту сторону холла. Завтрак в семь часов. Можешь пить кофе в любое время. Женщин в доме быть не должно. Спокойной ночи!

Кол почувствовал, что краснеет.

— Холли, не…

— Уходи! — Она сказала это спокойно, но по тону ее голоса он понял, что лучше уйти.

Медленно Кол прошел в комнату для гостей, слыша за спиной ее приглушенные рыдания и ненавидя себя за это. Он не должен был соглашаться. Он должен был остаться у Джеффриса. Господи, даже в тюрьме ему было бы легче!

Потому что он не мог дать ей понять, что уйдет. Не мог позволить ей еще больше влюбиться в себя.

Кола ужаснуло ее состояние, когда она впервые пришла к нему в тюрьму. Холли пыталась улыбаться, вести себя как обычно, но он-то видел, как она потрясена!

Кол ткнул кулаком подушку и перевернулся на бок, заставляя себя не думать о ней, лежащей там, в спальне, на светлых простынях, нежную и одетую в кружева, теплую и ждущую.

Он отогнал от себя воспоминания о том времени, когда они любили друг друга. О том, как он лежал на ней, потерявшись в ее теплоте, и улыбался, глядя ей прямо в глаза. Как он наблюдал за ней, сидящей на нем верхом: голова откинута назад, грудь выступает, стройное тело колдовски двигается, когда она получает то, в чем нуждается. Слыша ее низкий гортанный вскрик удовольствия, понимая, какое доставляет ей наслаждение…

Он выругался и заставил себя забыть об этом, страдая от отчаянной пустоты в себе, которая была хуже, чем боль. Как жаль, что Моссу не удалось его прикончить, в конце концов тогда бы не пришлось так страдать.

…Кол внезапно проснулся. В воздухе витал аромат роз, на мгновение он забыл, где находится. Потом, вспомнив все, он сонно повернул голову и увидел, что она стоит возле постели. Стоит, освещенная лунным светом, бледная, обнаженная: высокая грудь с темными сосками, глубокий изгиб талии, переходящий плавно в бедра, женственный округлый живот, длинные стройные ноги…

Она ничего не говорила, просто стояла, глядя на него. Этого не должно быть, подумал, замирая, Кол. Он не имеет права быть здесь, видеть ее, любить ее… все это не принадлежит ему!