Любовь и жизнь кулинара Вали Сорокиной (СИ)

   В своем старании влюбить в себя Игнатия девушка явно перестаралась. Парень сам оказался не промах. В первый же вечер они оказались в постели. А еще через пару недель Элечка узнала, что беременна. Это ее повергло в шок, а Игнатий, наоборот, обрадовался известию, и сразу же предложил узаконить отношения. Ему льстило, что такая бойкая красавица, по которой сохли многие студенты, обратила на него внимание. Элечка же не такую судьбу себе рисовала, а потому некоторое время кочевряжилась, не соглашалась, пока у нее не округлился животик.

   Ничего не изменилось в поведении Элеоноры и после женитьбы и рождения дочек. Дорофеев поначалу бурно реагировал на флирты жены, но постепенно, по мере угасания чувств к ней, скандалов в семье становилось все меньше. И в конце концов их семья превратилась в некое подобие партнеров, каждый из которых хоть и неохотно, но вполне добросовестно выполнял свои обязанности. О разводе Дорофеев даже не помышлял. Человеком он был партийным, и публичный скандал в семье мог отрицательно сказаться на его карьере. Тем более, что отец Элеоноры все это время оставался влиятельным человеком в правительстве республики.

   С переездом на Омолой, оставшись одни, Дорофеевы и вовсе обособились. Но допустить, чтобы жена и дальше делала его посмешищем и предметом пересудов, Игнатий Федорович не мог. Потому был рад, что, отправив Чеснокова на Кюсентей, таким образом без скандала и лишних объяснений развязал любовный квадрат и, как ему казалось, прекратил любовную интрижку жены.

   * * *

   Ольга возвращаться на Кюсентей вместе с мужем не захотела. Этим и решила воспользоваться Фрося. Однако, увидев Виктора, заглянувшего в столовую перед самым закрытием, она засомневалась в успешном осуществлении своего плана. Фрося помнила его всегда подтянутым, самоуверенным, с претензией на пижонский апломб даже в горняцкой робе. Теперь же перед ней стоял поникший, небрежно одетый, угасший мужчина. Без особого энтузиазма спросила:

  --Какие житейские бури так потрепали доброго молодца? Может я смогу чем-нибудь помочь?

  --Можешь, Фрося, можешь. Только давай сначала покорми меня, - миролюбиво ответил Виктор.

   Подсев к нему за столик, Фрося словоохотливо рассказала о всех последних новостях на участке, о новых людях, пополнивших коллектив в отсутствие Виктора. Не преминула рассказать и о своей помощнице Вале. При этом постаралась нарисовать такой образ дивчины, что сумела заинтересовать Чеснокова.

  --А где можно увидеть эту вашу чаровницу?- поинтересовался он.

  --Ближе к обеду сама подойдет сюда. Но ты бы хоть немножко перышки почистил, да лицо попроще сделал, а то испугаешь - не подпустит близко.

   И с заговорщическим видом пошутила:

  --А кладовка, между прочим, уже давно не помнит жарких объятий...

  --Ну, это дело поправимое, - оживился Виктор.- Ты вон тоже похорошела - глаз не отвести...

   Фрося хорошо понимала цену этой лести. Но тем не менее повнимательней посмотрела на него. В словах она почувствовала откровенную заинтересованность и готовность на поступок в ответ на ее последнюю фразу. Задорно прищурившись, предложила:

  --Так, может, пройдем в кладовку, чтобы никто не помешал получше и, главное, подольше рассматривать друг друга?

  --А зачем в кладовку? И здесь нам никто не помешает...

  И в следующий момент Фрося увидела в мужчине напротив совершенно другого Чеснокова. Тот, прежний, был всегда вежлив, деликатен в обращении. Этот же с хмурой, нагловатой ухмылкой, не церемонясь, обхватил женщину цепкими объятиями и резко уложил ее на соседний стол. Фрося не противилась, ей даже понравился такой напор. Она только подумала, что неплохо бы закрыть дверь столовой на замок, чтобы никто не помешал...

   Когда в столовую пришла Сорокина, Виктор и Фрося, уже снова сидели за столом и спокойно о чем-то беседовали. Мужчина встал первым.

  --Здравствуйте, здравствуйте!- Ответил на приветствие девушки так, словно увидел долгожданного родного человека. И, обращаясь к Фросе, поторопил: - Ну, знакомь же меня скорее с этим неземным созданием.

   Валя действительно выглядела потрясающе. Тонкая, в легком распахнутом плаще, с длинными распущенными светло-каштановыми волнистыми волосами, легкой кокетливой челкой, ниспадающей почти до самых глаз. В лучах солнечного света, проникающего через окно в помещение, они искрились как кристаллики ручейкового льда. Казалось, эти глаза никогда не знали, что такое горе и печаль. Весь вид девушки излучал волнующую теплоту и радость.

   Не прошло и минуты, как Виктор с Валей беседовали уже как старые добрые знакомые. Она рассказывала о перипетиях судьбы, которая привела ее на участок, о своих впечатлениях о здешней природе, работе, жизни в поселке. Восторженно поделилась своими впечатлениями о поездках с Анатолием на рыбалку на Лебединое озеро. Особенно ей запомнилась вылазка на уникальное озеро Спирка. Возвращались с небывалым уловом первоклассной рыбы. По пути домой, еще и охотились.

  --Мне тоже дали пару раз выстрелить из ружья по уткам. И я, кажется, подстрелила одну,- мило щебетала девушка.