Любовь или деньги

Мейер энергично кивнул: «Что подтверждается всем горем и слезами.» Он расслабленно откинулся в кресле и снова кивнул. Молчание между ними свидетельствовало о том, что ни один из них не был убеждён.

Карелла бросил первый камешек в пруд.

«Он чертовски рисковал. Четыре человека за столом. Не так-то просто сделать это скрытно.»

Мейер уставился на стену, и сосредоточился, затем по краям его рта заиграла лёгкая улыбка.

«У него были сообщники, чтобы отвлечь внимание.»

Карелла поднял брови, это было что-то новое. Потом до него дошло: «Писатели останавливались за столом, подлизываясь к Хелен. Так сказал Эймс.»

Карелла почувствовал себя неловко. «Конечно, Эймс назвал их «врагами», но ведь это сам Эймс...»

«Эймс знает больше разгневанных писателей, чем Макриди», - перебил Мейер, - «возможно, слёзы были настоящими.»

Карелла перенёс вес с левой ноги на правую и одновременно переложил жевательную резинку с правой щеки на левую, словно для поддержания равновесия.

«Значит, теперь мы говорим, что это Эймс пытался избавиться от Синди, потому что она была конкурентом? А ведь именно Гарольд Эймс пригласил Синди - она сказала, что это была Хелен, - но решение принимал Гарольд.»

Мейеру понравился этот новый подход: «И Гарольд сказал, что не может «не пригласить» её, даже когда Макриди попросил его об этом. Ты заметил...»

Он остановился на полуслове и, несмотря на жару и свой от природы цветочный цвет лица, побледнел. Карелла забеспокоился. «Ты в порядке?»

Мейер сглотнул: «Если целью была Синди, а Эймс промахнулся, как скоро он попытается снова?»

Они размеренным шагом направились к двери.

В театре они никого не застали, не было её и в спортзале. Когда они наконец добрались до её квартиры, консьержа дома не впечатлили два парня со значками детективов.

«Она ушла.»

«Когда», - требовательно спросил Карелла, - «она ушла?»

«Когда-то, не помню.»

Мейер начал раздражаться. «Она была одна? С ней кто-нибудь был?»

Консьерж пожал плечами: «Никого не видел.»

Это был тупик. Эймс был на первом месте в списке, но время было уже после окончания рабочего дня редакторов, и им понадобился его домашний адрес. Они вернулись в участок.

Сержант Дилейни стоял за стойкой - собственно, своим присутствием и поведением он изображал командующего всем полицейским участком.

«Мейер, к тебе посетитель. Из городского здравоохранения. Я отправил её на второй этаж.»

Карелла скривил губы и потянулся за жевательной резинкой. Это дело было близко к развязке, и ему не нужны были отвлекающие факторы, но он последовал за Мейером по коридору.

Джанет Коблински была высокой, рыжеволосой и мощно сложенной женщиной. Спецодежда и большие ботинки усиливали эффект.

«Вы Мейер?»

Карелла указал большим пальцем.

«У меня к вам претензии. Я только что сильно поссорилась с Мартой Бейли, и тут в разговор вмешались вы.»

Внезапно это перестало быть отвлекающим фактором.

Мейер жестом пригласил мисс Коблински сесть. Она настолько резво подошла к нему, что наступила на ногу; он жалобно заскулил.

«Я только что закрыла её заведение.»

«И почему вы это сделали?», - поинтересовался Мейер.

Она издала вздох отчаяния и указала на значок на своём комбинезоне: «Из-за нарушения санитарных норм, разумеется. Она обвинила меня в том, что я выполняю вашу грязную работу. Я не знала, что у вас есть свой интерес.»

Мейер подождал продолжения.

«Всё здание. Они что-то делают на третьем этаже - переделывают его под однокомнатные квартиры или что-то в этом роде.»

Мейер ждал. С терпением медвежатника (также шнифер, это вор, специализирующийся на кражах из сейфов – примечание переводчика).

«Это здание построили, когда Гровер Кливленд (22-й (1885-1889) и 24-й (1893-1897) президент США – примечание переводчика) был в Белом доме, и облицовка стен, скажем так, не соответствует никаким известным нам стандартам. Пока что мы обнаружили гипс, цинк, мышьяк, кадмий и ртуть - и всё ещё продолжаем анализировать. В такую жару, когда кондиционеры работают на полную катушку - ну, если хоть одна из этих пылинок попадёт в систему, вылетит из вентиляционных отверстий и попадёт в пищу. Представьте себе.»

Мейер проговорил в пол оборота: «Это уже произошло, леди. Уже. Только яд попал не в еду.»