Любовь или криминал? (СИ)

Незаметно пришло пятое июня — день практического экзамена Влада. Он вскочил в шесть утра, надел парадные штаны, рубашку, даже запонки нацепил, обулся в гладко вылизанные ботинки. Всё это было куплено на средства Оливии и являлось болезненным напоминанием о ней.

«Если она не придёт на моё выступление, я расстанусь с ней.» — решил умник. Оливия дождалась семи утра, поняла, что Ботан ушёл, оделась в футболку, джинсы, причесала волосы, надела туфли-лодочки (удивительно для Оливии, но она хотела показаться во всей красе) и поехала в сторону консерватории. Она побежала на остановку, но как назло, автобус уехал из-под её носа! Оливия материлась, понимая, что опоздает. Автобус приехал через полчаса нервного ожидания. Потом ещё маршрутка опаздывала, водитель лез с подкатами, Оливия еле вырвалась, потом ещё в консерваторию пускать не хотели (репутация играла свою роль). Тогда она послала всех в пятую точку на жаргоне, растолкала и ворвалась в здание…

Ботан сидел в зале и пересматривал ноты. Предстояло играть без них. Он волновался, боялся и искал Оливию глазами.

Она не пришла.

Неужели не придёт?

«Боженька, помоги, пожалуйста.» — прошептал Ботан. Пара слёз упали на белоснежные листы. Непонятно, о чём была просьба Ботана: о приходе Стар или о успешном выступлении. Но вот он следующий, а Оливии нет.

Неужели забыла?

— На сцену приглашается Владислав Воробьёв, девятнадцать лет.

Не пришла. Это осознание было как выстрел. Ботан кинул ноты на кресло, пошёл тяжёлой походкой на сцену.

— Пустите меня, у меня там муж! — Оливия изголялась, как могла, врала. Но её не пускали и всё.

— Вы опоздали. Вход закрыт.

— Пожалуйста… — Оливия молящими глазами смотрела на охранника. Внезапно организатор экзамена сказала ласково:

— Оливия?

— Я! — крикнула она, услышав, как объявляют Ботана.

— Проходите. Отпустите её. Там её любимый. В городе пробки, она опоздала не из-за своей рассеянности.

Охранник с ненавистью посмотрел на Оливию, но пропустил. Оливия с благодарностью посмотрела на организатора.

Женская солидарность — сила.

Ботан сел за пианино и начал играть, но начались проблемы с микрофоном. Он не работал, комиссия не слышала, как он играет и не была в состоянии его оценить. И именно в момент, когда неполадки были устранены, и Ботан взмахнул руками над пианино, Оливия влетела в зал, сев на случайное место. Оно было занято, просто женщина отошла, но ей было плевать на эти детали.

Она успела.

«Пришла», — подумал Ботан, улыбнувшись. Оливия сидела, затаив дыхание и теребя свою футболку. Играть Ботану стало как-то легче с её приходом. Он вспомнил мелодию и начал играть. Композиция была грустная, печальная, казалось, что Ботан выбирал её под своё настроение сейчас.

Music: Balmorhea — The Winter.

Ботан бил по клавишам с таким отчаянием, будто пытался достучаться до Оливии, будто это был его крик о помощи.

И Оливия расшифровала его импульсы. Она безошибочно поняла его посыл и не была в состоянии пошевелиться. Он всё играл, не сбиваясь, несмотря на то, что мысли были в другом месте, если быть точным, седьмой ряд, девятое место, где сидела Стар.

Наконец последние ноты родились из-под его пальцев, и он поднял глаза к залу. Все встали, аплодируя. Уместно будет сказать, что ни для кого зрители не вставали, кроме Влада. Он встретился глазами с Оливией и улыбнулся, вспомнив их первую встречу, которая произошла здесь же. Комиссия отметила в листочках что-то. Ботан поблагодарил за внимание и побежал к жюри:

— Всё ли в порядке?

— Masterpiece³ — ответила одна из участниц комиссии. Ботан понял её и сказал:

— Thank you.

Оливия почему-то испугалась и выбежала из зала. Она испугалась встречи с ним.

«Может, не стоило приезжать? Он может разозлиться за это».

Оливия стояла на лестнице и смотрела в окно на улице. Ботан подбежал к ней, запыханный:

— Ты пришла! Я уже не надеялся.

— Не стоило, да? Твоя же мать была права.

— Прости меня, — сказал Ботан. — Она неправа. Никогда. Ты самая лучшая девушка на свете. Твоя фамилия тебе подходит. Ты звездочка, которая освещает мой жизненный путь.

Оливия поняла, что ей стоило последовать его примеру и начала говорить:

— Слушай, я делаю это первый раз, я путаюсь в словах, как в футбольной сетке. Я короче… Ну… Раскаиваюсь. Мне очень жаль! Я реально понимаю, что вела себя… Хреново, плохо, неправильно! Я зажралась, я признаю! Я не заслужила твоей любви. Прости меня, — она сжала кулаки и отвела глаза, чувствуя стыд за извинение. — Твою мать, ты не представляешь, как мне было тяжело сказать это! Смотри, до чего довёл! Я готова…

Оливию прервал нежный, мягкий поцелуй в губы. Ботан обнял её за талию бережно, сливая свои уста с её. Оливия замерла, не понимая, что делать, но решила ответить, сразу углубляя.

Потому что она скучала по его поцелуям.

Да и по нему самому.

— На нас смотрят… — смущённо сказала Оливия.

— Нет, тебе кажется, — сказал Ботан, отрываясь от неё. — Ты больше не будешь принимать мою любовь за должное?

— Нет. Стоп, ты не на убийство обиделся?

Ботан сел на подоконник.