Читаем Любовь, или Не такие, как все полностью

Ее подтолкнул уход мужа. Как-то стронул с фундамента. До этого она была вполне, а после его ухода изменилась. Тяга к чистоте, конечно, присутствовала, но разумная. Например, собаку в гостях погладит и сразу руки моет. С мылом. А если собака опять на ласку напросится, она опять помоет. И так сколько угодно раз. Аккуратистка, одним словом. Это мужа и доконало. Ведь он не к другой ушел, а просто ушел, лишь бы от нее. Правила без исключений кого угодно с ума сведут.

Детей у них не было, и с его уходом она осталась наедине с собой. Решив не отчаиваться, она в свободное от работы время стала прибираться в квартире. Как-то раз разговорившись с соседкой и узнав, что той не с кем оставить годовалого сына, она предложила помощь. Лучше чужого малыша нянчить, чем рыскать в поисках нового самца.

Няня из нее получилась хорошая, она играла с подопечным в развивающие игры, стерегла сон и, конечно, убирала. Об уборке в их договоренности с соседкой речи не шло. Чистоту наша героиня наводила по зову сердца. Соседка благодарила, но, получив по прошествии некоторого времени повышение и прибавку, от услуг отказалась.

Другая бы, лишившись права нянчить и убирать, захирела, только не эта. Сделав на всякий случай копию ключей от двери соседки, она некоторое время поддерживала ставший привычным образ жизни. Когда мастер изготовлял дубликаты, она не могла сама себе объяснить, зачем ей это, очень волновалась и даже возбудилась заметно от совершения недозволенного.

Подслушивая через дверь, ненароком сталкиваясь возле лифта, она изучила график няни и стала навещать квартиру соседки тайно. Уйдет, к примеру, няня с малышом на прогулку, а она шасть к ним и убирает с наслаждением. Моет, драит, отскребает. То дверцы шкафа до блеска отполирует, то зеркало натрет. Посуду грязную никогда не трогала, боялась подозрения вызвать. Иногда она заставала малыша одного, когда тот спал. Тогда она любовалась им и тихо складывала разбросанные игрушки. Неизвестно, что думала сама няня или соседка, обнаруживая вместо забрызганного фаянса сверкающий, а вместо пыльной поверхности чистую. Возможно, что некоторое беспокойство у женщин возникало.

Примерно в тот же период она стала разделять мусор. Трудновато делать это в городе, где все сваливают отбросы в одну кучу, но трудности не пугали. Она разузнала, где принимают стекло, где макулатуру, куда свозят металл. Собирала пальчиковые батарейки и ртутные лампы, чтобы доставить их в один из редких пунктов утилизации. Свободного времени не хватало, стала получать нарекания на работе. В тот период ее и застала соседка. Натирая столовые приборы специальной жидкостью, наша чистюля увлеклась. Да и соседка вернулась домой не по расписанию. Произошла неловкость и обмен вопросами: «Ты что здесь делаешь?», который в устах соседки звучал куда более легитимно. Обошлось без обращения в полицию, но ключи соседка изъяла, а на следующий день сменила замки. Няня стала смотреть презрительно и как-то иронически, остальные жильцы дома шептались за спиной.

Она стала разделять отходы тщательнее, отмачивала бутылки, чтобы соскоблить бумажные этикетки (кстати, бутылок в ее рационе прибавилось), срезала с горлышек алюминиевую оплетку, расчленяла банки из-под чипсов на картонную гильзу, жестяное дно и пластиковую крышку. Позже она начала выковыривать металлические скобки из бумаги, а проходя однажды мимо переполненного мусорного контейнера и увидев царящий там беспорядок, решила регулярно сортировать мусор всего дома.

В пунктах приема ее уже знали и даже немного за нее тревожились, жильцы дома открыто насмехались, а соседка, выгуливая своего подросшего сына в компании с новым спутником жизни – южным человеком в дубленке, брезгливо кривилась и не понижая голоса рассказывала, что еще недавно оставляла с этой своего единственного ненаглядного. Зрелище и в самом деле представало жалкое и даже пугающее – еще опрятная, но уже растрепанная женщина сидит возле горы мусора и рассовывает по мешкам чужую мерзость.

Дома она стала еще аккуратнее, разобрала бытовые приборы, чтобы протереть изнутри. Собрать обратно не смогла. Расстроила утрата телевизора, зато сколько пыли удалось из него вымести. Выливая воду в раковину, подумала о том, какая грязь покрывает сливные трубы. Разобрала те, которые шли вдоль стен. Промыла ершиком, но на место, чтобы опять не загрязнились, не поставила.

Откуда-то, из недоступных для ее тряпок и губок уголков, проникло чувство бессилия. Допустим, свои двухкомнатные сорок восемь метров она отмоет, допустим, разделит безупречно все, от чего ежедневно избавляются жильцы дома, но остальной город да и весь мир так и будут копошиться в грязи и нерациональной переработке отходов. Да что мир, она сама нечиста, полна микробов и вирусов.

Она отволокла все свои мешки с бумагой, пластиком, стеклом, металлом и органикой к мусорному контейнеру и ссыпала вперемешку. А вернувшись к себе, стала пить из горлышка средство для снятия известкового налета.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология современной прозы

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза