Любовь или Ненависть (СИ)

— Когда Лиру обратили она потеряла все свои воспоминания о жизни или, лучше сказать, её память кто-то намеренно стёр. С тех пор, как начала думать о том, кем является, Лира начала вспоминать всё по частям, а сейчас вспомнила того, кто мог это сделать. Это и вправду была Милисент. То, что ты сейчас видел было отрывком её воспоминаний о жизни, Лилиан, Милисент и обещание, которое она до сих пор не выполнила, — взяла в себя в руки Морисоль и объяснила мне всю ситуацию.

— Она ненавидела Милисент при жизни из-за многочисленных смертей знакомых и друзей Лиры, умерших по вине госпожи. После смерти Милисент сделала из неё послушную марионетку, готовую на всё ради её одобрения. Она восхищалась ей, почти любила. Нетрудно представить, что она сейчас может чувствовать, ведь до последнего Лира не хотела верить в причастность к этому Милисент, — пролепетала Кэрол.

Лира замерла.

— Что ты сейчас сказала? — шёпотом спросила она.

— Прости, — спокойно отозвалась Кэрол.

— Мне очень жаль, что я не могла рассказать тебе этого раньше, — промямлила Морисоль.

— Я уничтожу её. Она поплатится за всё! — с каждым словом прибавляя громкость с шёпота до крика сказала Лира.

— Я не стану останавливать тебя, — проговорила Морисоль.

— Тогда почему не рассказала мне этого раньше? — спросила Лира.

— Потому что не хотела, чтобы ты так прожила всю свою жизнь думая лишь о других и страдая от бесконечных потерь. Теперь у тебя есть любимый человек, ты можешь стать по-настоящему счастливой, — сказала Морисоль, смотря куда-то вдаль.

— Нет, не смогу я настолько древняя, что путь назад для меня закрыт, — отчаянно сказала Лира, закусывая нижнюю губу. — Я буду сражаться с Милисент и там же в этой битве умру окончательно. Мне больше некуда идти.

— Ложь. Семья Беликовых приняла тебя такой какая ты есть. Владимир любит тебя, а ты его, — крикнула Морисоль, выйдя из себя и пытаясь доказать Лире обратное.

— Взгляни правде в глаза, да мы любим друг друга, но его семья меня ненавидит, — психовала Лира, не желая соглашаться с Морисоль.

— Не решай за других что им чувствовать, а что нет. Мой брат любит тебя, и я считаю, что ты не так уж плоха как хочешь казаться, — немедленно среагировала Анна.

— Поначалу мы и вправду тебя ненавидели, но это было лишь первое впечатление, созданное не столько тем какая ты личность как тем, что ты стригой. Сейчас, узнав тебя, я понимаю выбор своего сына, — сказала Роза.

— Я не против иметь такую мудрую старшую сестру как ты, — кратко высказалась Кэт, приветливо улыбаясь.

— Ты уже стала частью нашей семьи, — улыбаясь, сказал отец.

— Всё равно через несколько десятков лет вы умрёте, а я вновь останусь одна. Я больше не смогу снова видеть смерти небезразличных мне людей, — сказала она.

— Лира… — прошептал я, прижимая её к себе.

«Так вот что она чувствовала всё время. Наверное, это должно быть очень тяжело знать, что все, кого ты любишь умрут, а ты будешь жить вечно, неся в себе эту горечь утраты, ужасную боль, которую никто не в силах утихомирить, пустоту, пряча её за маской безразличия. Поэтому стригои загоняют все чувства, причиняющие боль глубоко в себя. А что делать тому, кто всю жизнь держался только из-за этого? Бессмертие — это личный, персональный ад для такого человека», — наконец-то понял я.

— Прежде чем судить посмотри на часть моих воспоминаний, — сказала Морисоль. — Все вы посмотрите.

Как и в прошлый раз палата исчезла и сменилась пещерным коридором.

«Солнце ещё не зашло. Зачем я понадобилась ей в такую рань», — думала Морисоль, слушая эхо своих шагов.

Она, повернув пару раз направо, вышла к деревянной двери и, получив отклик «Войдите», втиснулась в комнатку.

Это была тёмная комнатушка с диваном в углу, одной-единственной свечой, освещавшей комнату и письменным столом, за котором сидела Милисент, непрерыв,

но постукивая по нему ногтями.

— Вы вызывали? — спросила она.

— Наконец-то, иди за мной, — ответила Милисент и вышла из комнаты через другую дверь.

Морисоль последовала за ней по бесконечным коридорам. В итоге они подошли к железным прутьям одной из темниц.

— Загляни внутрь. Ты узнаёшь эту девушку? — спросила Милисент, отходя в сторону.

Морисоль осторожно заглянула внутрь. На грязном полулежала Лира, электрические «змеи» струились вокруг неё, обвивая всё её тело.

«Что она здесь делает?» — промелькнула мысль в голове Морисоль.

— Это моя наставница, Элизабет Форс, а также незаконная королева Элизабет Драгомир, выдвинутая на престол нечистыми, — не задумываясь, ответила она, — Я думала, что она мертва.

— Ровно, как и Элизабет Калланд, предпоследняя дочь семьи как бы предателей моройского рода, — дополнила её Милисент.

«Калланд? Нет, они все мертвы. После той бойни четырнадцать лет назад никто из этой проклятой семьи не смог бы выжить».

— Знаешь ли, они были объявлены виновными за то чего не совершали, а действие королевы Дженевры Зеклос только лишь приблизило то событие, которое она хотела предотвратить смертью всей семьи Калланд, — следила за её реакцией она. — Ты удивлена?