Любовь или свобода 4: Начало долгого пути (СИ)

— Зато визонг с нами остаётся. Всё честно. Всех гадов делим пополам, — утешил его Сомми, не переставая улыбаться. — Меня всего колошматит. Думал, каюк Логу. Гордец Стейев, не мог хоть немного раскаянья показать?!

— Увы, — громила посерьёзнел. — Боюсь, что он никогда не раскаивается. Это мне в нём не нравится.

— Нет, — возразил Энир. — Думаю, раскаивается… где-то глубоко внутри, но не показывает этого. Не забывай, он же был воспитан как граф. А граф не имеет права показывать слабость. Так я понял.

— Он всё время ведёт себя, как аристократ, — призадумался Сомми. — Ему постоянно говорят «граф». А ведь он лишился титула, как только попал сюда, и сам этого не отрицает. Вот Иригай, не эльс, а головоломка.

— Точно-точно, — весело поддакнул Гроент. — Вечный пазл.

— И постоянно каких-то кусочков не хватает, так что собрать и посмотреть на него целиком невозможно, — согласился Сомми, открывая дверь барака.

«Знали бы вы, насколько сложна эта головоломка, — усмехнулся Эниер, уверенный, что никто, кроме него, до конца, не знает всех странностей Памира. — Намного сложнее, чем вам кажется».

Памира ждали долго. Всем не терпелось услышать подробности его побега: где был и тому подобное. Лог появился в спальном корпусе только через три часа. Кессенги тут же накинулись на него с вопросами. Видимо, Памир прекрасно понимал, что на этот раз не отделается своими вечными «не важно». Ему пришлось ответить.

— Ничего особенного. Я просто психанул из-за визонга. В порыве гнева сам не заметил, как перелез через стену, а когда понял, что натворил, испугался и не рискнул вернуться. Пошёл наугад. Вышел к Живому морю. Решил, что лучше двигаться в другую сторону. Сбился с пути и оказался слишком близко к военной школе, где на меня и наткнулись солдаты. Сопротивляться показалось мне глупым, и я сдался. Хорошо, мне было что предложить визонгу, не то точно бы казнили. Теперь, пожалуйста, дайте отдохнуть, я очень устал, а мне ещё собираться нужно.

Поскольку в истории Памира не нашли ничего увлекательного, кессенги, удовлетворив свой интерес, оставили его в покое.

Эниер всё это время стоял в сторонке и подошёл к Логу, только когда тот остался один.

— Памир! — зашипел он. — Какого Стейя ты это сделал?! Мы все за тебя испереживались!

Лог бросил на него короткий взгляд.

— Что с губой?

— И это всё?! — вспылил Энир. — Всё, что ты скажешь после… после того, как тринадцать дней назад сходил «проветриться»?!

Памир раздражённо повернулся к юноше.

— Привет, Энир! Давно не виделись! Как поживаешь?! — издевательски-весело воскликнул Лог. — Сойдёт? Так что с губой?

Ринт, не понимая злиться ему или смеяться, смотрел на друга. Синие глаза Лога выглядели по-настоящему усталыми.

— А что, сильно заметно? — сдавшись, Эниер провёл языком по губе и ощутил вкус запёкшейся крови.

— Достаточно, чтобы, едва прибыв в лагерь на Сежелле, прослыть забиякой.

— Я не подрался, — поспешил оправдаться Эниер. — Я её… прокусил. Потому что переживал за тебя!

— Это никого не волнует, — Памир достал гибкий контейнер и начал укладывать вещи, задумываясь над каждой из своих обожаемых книг: стоит ли их брать. — Лучше обработай её. Ты знаешь, где тайник, — это был явный намёк Эниеру, чтобы тот отстал от него.

— Спасибо за совет, — Ринт упрямо тряхнул головой. — Но я не уйду, пока ты не скажешь, почему сбежал и где был!

— Если ты настолько туп, чтобы спрашивать повторно, то заслуживаешь только того ответа, который получили остальные.

— Долго его сочинял? — сердито осведомился Эниер.

— Две минуты.

— Хорошо, а что вы так долго делали в кабинете визонга, тоже не скажешь?

— Составляли соглашение. Ты же слышал.

— Но какой в нём толк? — не понял Энир.

— Ринт, — Лог бережно отложил книги в сторону, решив отказаться от них, — ты же не настолько наивен, чтобы думать, что члены совета поверят мне на слово о моих знаниях?

— Но как они проверят то, чего сами не знают?

— В соглашении есть пункт, что если по прибытии на Сежелл выяснится, что я солгал, то меня должны казнить незамедлительно. В этом и заключается главная проблема.

— Проблема? — ужаснулся Энир. — Ты что, блефовал?!

— Разумеется, нет! — отмахнулся Памир. — Слушай, Ринт, есть несколько видов планет. Те планеты, обитатели которых ещё не выходили в космос, не связывались с другими цивилизациями, отличаются от нас.

— Чем?

— На Эльсоде существует только один язык, на котором мы все говорим. Так проще общаться с другими расами. Мы все один народ. У нас нет ни городов, ни стран, ни национальностей.

— Наци… чего?

— Ммм… ну как тебе объяснить… — Памир призадумался. — Возьмём, например, Землю. Ты видел много землянок?

— Не особо.

— Какими они были? Не в постельном смысле слова! — добавил Лог, увидев, что Эниер мечтательно облизнулся. — Внешне, какими они были?

— Красивыми, сексуальными…

— Нет, чем они отличались друг от друга?

— Э-э… — не понял вопроса Ринт. — Всем. Они все разные, как и мы. У них разные лица, у каждой свои приметы: родинки там, веснушки…

Памир звучно хлопнул себя по лбу.

— Так, ты видел девушек со светлой кожей и широкими глазами?

— Да.