Любовь или свобода 4: Начало долгого пути (СИ)

— Завещание моего отца, — Лог протянул Ринту документ. — Новое, но недействительное.

— Недействительное, потому что ты можешь доказать, что оно поддельное?

— Нет, — Памир улыбнулся. — Почему оно недействительно, знают только аристократы… или те, кто ими был. Когда речь идёт о слишком большом состоянии, обычные законы не действительны. Завещание богачей хранятся в совете и его крайне трудно изменить. Проводится тщательная проверка трезвости рассудка собственника. Так что… эта бумажка — обычный мусор.

— Но здесь указано, что в случае чего всё состояние твоего отца переходит к Руниру Ари. Какие ещё тебе нужны доказательства?

— То есть эльс, придумавший хитроумный план по устранению Дзилайи Лога, взял и спалил себя поддельным завещанием? Так, по-твоему? В любом случае, сначала мне бы поговорить с ним…

— Будешь перебирать документы дальше?

— Да, — Лог устало протёр глаза. — Лекарство для отца почти готово. Хорошо, что ещё в детстве я упросил его о собственной лаборатории.

— Ты вообще за прошедшие дни не спал? — Эниер подивился, как Памир столько успел сделать.

— Нет, пару раз задремал на стуле, — беззаботно отмахнулся Лог.

— Я боюсь выходить за дверь, — неожиданно признался Энир. — Если Северина опять начнёт…

— Тогда оставь документы здесь, — усмехаясь, посоветовал Памир.

— Не смешно! — возмутился Эниер. — А почему ты оставил Теннею на Сежелле? Мы могли провести её на корабль, если задуматься.

— У тебя что, крышу снесло? Или опять вся кровь из мозгов перекочевала в другой орган? Смерти её хочешь? Сежеллинку на Эльсод… совсем спятил.

— Но ты ей обещал…

— Разумеется, но не сейчас же! Мне нужно её выкупить, и я не хочу подвергать её осмотру, он может быть опасен для её жизни. Значит, цена за выкуп получится высокая, как на полную девственницу. Пума — хороший дорогостоящий наёмник. Когда улажу проблемы, он сможет заработать достаточно денег. Не забывай, я недееспособен, хоть и солдат, временно не имею собственности. Впрочем, как и ты.

— Обязательно было напоминать?!

— Не нравится, не спрашивай глупости. Иди, тренируй силу воли, — Памир уже открыто выставлял Эниера.

— Да, да, — юноша удалился, чтобы не мешать Логу дальше заниматься делами.

На следующий день Эниер встретился у здания совета со старшим братом Памира Джулианлордом. Тот оказался худощавым, высоким эльсом, лицом совершенно не похожим на Памира или Дзилайю. Скорее, у него было больше общего с Севериной. По разговору Джулиан производил впечатление эльса острого ума и волевого характера, но в голубых глазах читалось добродушие.

Передав ему документы, Эниер расслабленно выдохнул: больше они ничего не могут сделать, теперь судьба Сежелла оставалась в руках совета. Ринту безумно захотелось побывать у себя, но, решив лишний раз не светиться, он вернулся в дом графа Лога.

Практически всё время пребывания там Эниер торчал в спортзале, прячась от Северины. С Памиром общаться не получалось. Его друг не обращал ни на что внимания, кроме своего отца и поисков виновника в болезни графа. Дзилайя Лог очнулся. Мужчина был невероятно слаб, не мог двигаться и говорить, но его состояние постепенно улучшалось. Эниер не знал, радоваться этому или нет. Если верить словам Памира, вылечить графа не удастся. Но может юный гений сможет значительно продлить его жизнь?

Северина же с каждым днём раздражалась всё сильнее. Её злило, что в этом доме на неё не обращают внимания. Её брат практически не впускал в дом новых, непонятно кем нанятых слуг, а ей полностью ограничили свободу передвижения, ещё сильнее, чем раньше.

Когда, через несколько дней после встречи с Джулианлордом, Эниера с помощью часов позвал в кабинет Памир, Ринт решил, что пришли известия от совета, но, войдя в комнату, застал Памира чрезвычайно хмурым. Он задумчиво покусывал кончик карандаша, склонившись над компьютерной панелью и исписанным листком бумаги.

— Новости? — Энир закрыл за собой дверь. — Как твой отец?

— Продержится ещё немного… — Памир болезненно закрыл глаза рукой. — Это… Я ожидал чего угодно, но не этого.

— Сежелл не оставят в покое? — Эниер приготовился к худшему.

— А? Нет, от совета пока ничего. Я нашёл электронный дневник отца.

— Здесь какая-то белиберда. Я не могу прочесть, — Эниер увидел на экране только набор букв и цифр.

— Разумеется, не можешь. Это шифр, — Лог устало опустился на стул, как показалось Ринту, его друг выглядел каким-то болезненным, хотя и старался держаться. — Поэтому дневник электронный. Отец пишет — компьютер кодирует. У меня ушли сутки, чтобы расшифровать записи.

Часы Памира издали сигнал, оповещая о новом сообщении. Бросив один взгляд на экран, Лог поднялся.

— Охрана! — гаркнул он, распахивая дверь, — приведите сюда Северину и Сийрея. Сейчас же!

— Кто такой Сийрей? Лог, что ты узнал? — Эниер поёжился: Памир мгновенно переменился, теперь от него исходил леденящий душу холод и ярость. — Рунир?