Любовь или свобода 4: Начало долгого пути (СИ)

— Рунир не причём. Вообще сомневаюсь, что он ещё жив. Сийрей Ари, тот самый телохранитель с бежевыми волосами, а по совместительству брат Рунира и сотрудник генной лаборатории, работающий на отца и изучающий все привезённые с Сежелла образцы.

— Но Северина?..

— … Его привела в дом. Нашла себе послушного любовника, исполняющего все её капризы. Отец, уже сходя с ума, продолжал вести дневник. Он постоянно описывает, как Северина дарит ему цветы, как… он совершает что-то по её просьбе, а потом не понимает, зачем или не помнит что…

— Памир! — Эниер не хотел в это верить. — Ты же понимаешь, что дневник не доказательство!

— Не доказательство. Доказательство у меня другое. Оказывается, в особняке в каждом угле напичканы микровидеокамеры, — Памир сглотнул. — Я узнал об этом из дневника. Дзилайя Лог держал это в тайне, чтобы не мешать ничьей личной жизни. Это была крайняя мера безопасности… Записи никогда не просматривались, но в дневнике указаны коды доступа… — Лог с трудом держал себя в руках, казалось, он сейчас сорвётся и перевернёт весь дом, давая выход бушующему внутри гневу. — Я всё увидел своими глазами: как моя младшая сестрёнка потихоньку убивала моего отца, используя соблазнённого Сийрея.

Эниер покачнулся: «Северина — убийца? Холоднокровный, безжалостный убийца? Нет, это невозможно!»

— Не веришь? — Памир словно прочёл его мысли. — Сам в осадок выпал.

Ринт открыл рот, чтобы выразить своё сочувствие и сожаление, но слова застряли в горле. Да и что тут можно сказать?

— Я в порядке, — Памир сдавил карандаш в кулаке так, что тот сломался. — И не пытайся подобрать слова, я представляю, что у тебя в голове творится.

— Но… — Энир не придумал ничего лучше, чем положить ему руку на плечо.

— Ринт, за меня не волнуйся. Шок уже прошёл. Хуже всего было вчера рассказывать обо всём брату.

— Почему ты сразу меня не позвал?

— Хотел побыть один. Лучше о себе подумай. Услышать это одно, а увидеть совсем другое. Я намерен ткнуть её носом в один из фрагментов записи. Так что, может, тебе лучше подождать в коридоре?

— Это не моя сестра, — возразил Эниер.

— Но не я же в неё втюрился, — парировал Памир.

— Нет, я останусь тут, — решил Ринт.

Лог дёрнул плечом и выпрямился. В кабинет вошли Сийрей и недовольная Северина.

— Как ты себя ведёшь?! — грубо начала она, едва закрылась дверь. — Сначала запираешь меня в моей комнате, потом присылаешь за мной охрану!.. Это не твой дом!

— И не твой, — Памир ничем не выдал свою боль. — Ты всего лишь вещь.

— Мне надоело твоё оскорбительное отношение! — она яростно шагнула вперёд. — Когда отец был здоров, ты никогда не смел так со мной говорить! Ты знал, что за любимую дочь он…

Таких разговоров Памир не выдержал. Никто и глазом не успел моргнуть, как он отвесил землянке сильнейшую оплеуху, отчего женщина, вскрикнув от боли, упала. Стоявший у двери Сийрей едва понял, что произошло, схватился за меч, но Лог опередил его, приставив к груди лезвие своего оружия.

— Лучше не надо, — с угрозой в голосе посоветовал черноволосый юноша.

— И вообще, давай его сюда, — Эниер отобрал у Сийрея меч.

— Ты… Как ты посмел?! — голос женщины дрогнул. Она приложила трясущуюся от ярости ладонь к лицу, поднимая голову. Её лицо исказила кривая улыбка, больше похожая на оскал. — Всё, надоело! Я пыталась уговорить тебя словами, но ты сам всё испортил! Надоело смотреть, как ты всё у меня отнимаешь! Сийрей, забери у сержанта свой меч, они всего лишь дети, едва покинувшие военную школу! Мой братец скорее сам порежется этой игрушкой, чем тебя ранит!

— Зато я не порежусь, — Ринт на всякий случай обнажил отобранное у Сийрея оружие.

— Лучше не шевелись, Ари, — Холод, исходивший от Памира в данную секунду, способен был остудить пыл любого. — Из-за тебя и этой дряни умирает мой отец. И я с удовольствием проткну тебя, если дашь мне повод.

— Что за бред? — Сийрей бросил на женщину недовольный взгляд. Он не мог напасть на Ринта совсем без оружия. — Я не понимаю, о чём ты.

— Всё же ясно! — резко вставила Северина. — Он хочет прибрать к рукам этот дом. А мы ему мешаем! Если я ошибаюсь, отстань от нас! Или ты и Рунира убьёшь, когда он появится?!

— Я? — поднял тонкие брови Лог. — Нет, сестрёнка, ты это уже сделала сама. Хочу тебе кое-что показать, чтобы отпираться перестала.

Не сводя взгляда с пленников, Памир отошёл на пару шагов, чтобы включить приготовленный им отрывок записи, на которой все присутствующие в подробностях смогли рассмотреть спор между Севериной и Сийреем: как лучше избавиться от Рунира. Следующий фрагмент содержал сцену, где Сийрей впервые передаёт Северине токсичные цветы и инструктирует, как с ними обращаться.

Энир с отвращением отвернулся. Он только сейчас вспомнил: когда Памир избавлялся от цветов, и его сестра вошла в покои графа, её лицо было скрыто кофтой. Она специально так оделась, чтобы уберечься от яда, хотя со стороны показалось, что просто не успела привести одежду в порядок, поскольку спешила.

Никто не проронил ни слова, пока Памир не остановил видео.