Любовь или Свобода: Выбор (СИ)

— Мы почти прилетели, — Элайя на скорую руку расчесал волосы. — Мне надо посадить корабль. Вставай пока. Завтрак на столе, ванная там, — он указал на дверь около шкафа. — Если что понадобится — стукни ящерам, они за другой дверью…

— Где мой сарафан? — перебила его Вороница, осматривая пространство над шкафом.

— Я его спрятал, — самодовольно ответил Блек. — Сюда кроме меня никто не войдёт. А ты отсюда никуда не выйдешь.

— По-твоему, при тебе мне не нужна одежда? — вспылила Вороница.

— Конечно, не нужна. Я предпочитаю видеть тебя исключительно голой, — сказав это, Элайя подошёл к девушке, ухватил за край покрывало, которым усердно прикрывалась Вороница, и отобрал его.

— Верни! — требовательно крикнула Вороница, силясь закрыть грудь руками. — Вчера ты меня напоил, и я не соображала, что делала, когда позволила себя обнять.

— Будешь капризничать — я опять тебя свяжу. А ну-ка опусти руки.

— Мне холодно, — попыталась обмануть его Вороница.

— Нет, маленькая лгунья. Я прибавил отопления, — он не отрываясь смотрел ей в глаза. — Ты снова стесняешься. Ничего, я всё-таки отучу тебя от этого.

Элайя приблизился к ней вплотную, нагло посмеиваясь, ухватил за кисти и силой развёл руки в стороны.

— Ничего страшного, правда, Ягуарчик?

— Прекрати меня так называть, моё имя Вороница! — сквозь зубы прорычала Вороница, густо краснея.

— Не прекращу, — он отпустил её, после чего нежно поднял лицо за подбородок. — Скажи, а что насчёт поцелуев? Ты ещё ни с кем не целовалась?

— Целовалась, — мстительно выпалила Вороница, подумав: «Сам меня вчера поцеловал, вот и получай».

— Вчерашнее чирканье по губам не считается, — усмехнулся Элайджа.

Девушка спрятала взгляд: «Он что, мысли читает? Ну как можно быть настолько проницательным?»

— Я жду ответа… — игриво напомнил Элайя.

— Ты же его знаешь. Не мучай меня! — Вороницу сейчас волновало другое. Землянка пыталась разобраться в своих ощущениях. Ей было непонятно, отчего учащается сердцебиение, когда он касается её. Почему так ноют губы, когда он так близко к её лицу. Ещё больше девушку пугала мысль, что Элайджа откуда-то знает всё, что она испытывает.

— Так и быть, — милостиво согласился Элайя, медленно приближаясь к её губам. Его намерения были яснее ясного.

— Нет! — Вороница решительно оттолкнула его. — Вчера ты меня опоил, потом пьяную отвлёк разговорами, я не понимала, что делаю, — она говорила всё запальчивее.

— Ты выпила совсем чуть-чуть, — Элайя вовсе не злился. Ему стало очень интересно, какой ещё ахинеи наговорит девушка во власти страха и гордости. — Ламика не затуманивает разум.

— Ничего не знаю! — упрямо вскинула голову Вороница. — Я не позволю тебе себя трогать и целовать! Не собираюсь терпеть твоё отвратительное самовлюблённое поведение! Я не дамся тебе добровольно!

— Мы уже говорили об этом. Если ты не станешь слушаться сама, я привяжу тебя к кровати, — пожал плечами Элайя. — По-твоему, так будет для тебя лучше?

— Мне всё равно, — отважно заявила Вороница. — Я не стану твоей собственностью! Не буду рабыней!

Повисла пауза. Элайя молча смотрел на неё, борясь с распиравшим его хохотом.

— Ну, во-первых, полуголенькая девочка, — заговорил Блек посмеиваясь, — ты уже стала и рабыней, и собственностью. А во-вторых…

Не договорив, Элайя схватил Вороницу одной рукой за горло, а второй прижал к кровати.

— Твоё согласие мне вовсе не требуется… — прошептал он, глядя ей в глаза, после чего, слегка сжимая горло, очень нежно поцеловал в губы.

Воронице показалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Когда он повалил её и сжал горло, она онемела от ужаса. Девушка, решившая для себя, что будет сопротивляться до конца, никак не ожидала последовавшего дальше нежнейшего горячего поцелуя. Силы оставили её. Отчего этот поцелуй так сладок? Убежать от его губ некуда, да и не хочется. Сама не понимая, что делает, Вороница уже отвечала ему, не заметив, как веки сами собой опустились.

Внезапно всё кончилось. Губы мгновенно замёрзли, когда он оторвался от них.

— Мне не требуется твоё согласие, — повторил Элайджа, пока Вороница, тяжело дыша, приходила в себя, — но ты всё равно будешь соглашаться. Каждый раз.

Тут же остыв от столь наглых слов, землянка гневно распахнула глаза.

— Ты поцеловал меня силой, — предупреждающе зашипела она, желая доказать его неправоту.

— Тогда зачем ты целовала меня в ответ? — чёрные глаза Блека нагло блеснули.

— Попробуешь это сделать ещё раз — и я закричу! — девушка перешла к угрозам.

— И за тобой сразу же прибежит отряд космических спасателей? — вскинул брови Блек. — Разве ты не наоралась вволю ещё вчера?

— Спасти меня здесь некому, — согласилась Вороница, — но ты-то рядом. Я буду орать, пока ты не оглохнешь!

— Тогда мне придётся закрыть тебе рот, — усмехнулся Элайя.

Он снова поцеловал её. Его мягкие, чувственные губы с дерзкой настойчивостью вытесняли мысли о необходимости сопротивляться. Отвергать его поцелуи невозможно. Они успокаивали душу, распаляли тело, диктовали свои условия, подчиняли себе.