Любовь. Измена. Развод

Женя поднимается на ноги и делает шаг в мою сторону. Зачем-то пячусь. Он не несет угрозы. Я его не боюсь. Тут другое. Меня пугает мысль, что он снова меня поцелует. Дотронется…

Снегур это видит, но продолжает наступать. От его улыбки и следа не остается.

Когда я оказываюсь прижата спиной к холодильнику, Женя кладет ладонь мне на талию.

— Давно не встречал таких женщин, как ты.

— Что это значит? — перехожу на шепот. — Это хорошо или плохо?

— Я на тебя слюни уже в открытую пускаю, а ты до сих пор задаешься вопросом, хорошо это или плохо? Для меня хорошо.

— А для меня? — облизываю пересохшие губы и замечаю, как у Жени дергается кадык.

— А за себя только тебе решать.

— Я не готова к отношениям. К любым отношениям не готова.

— Понимаю.

Снегур касается моих волос, накручивает прядку на указательный палец.

— Давай так, одно свидание. Допустим, в субботу.

— Это уже через два дня.

— А зачем медлить?

— Ты давишь.

— Нет, — он качает головой, возвращая свою привычную улыбку.

— Да, — киваю.

— Ладно. Выбирай сама день.

— В воскресенье, — прикусываю губу, а Женя громко смеется.

— В воскресенье. Три дня. Да, достаточно много. Согласен.

— Я пойду с тобой на свидание, если ты расскажешь мне, что происходит.

Я долго думала, стоит ли спрашивать, и хочу ли я вообще знать, но умом понимаю, что в моей ситуации лучше быть осведомленной.

— Конкретней, Свет.

— Зачем он вообще был тебе нужен? Он изменился, когда начал работать на тебя.

Намеренно не называю Антипова по имени. Не хочу, чтобы его имя звучало в разговорах с другим мужчиной.

— Он думает, что много знает. Дело вообще не в нем.

— А в ком?

Снегур проводит пальцами по моей щеке, спускается к шее. Зажмуриваюсь, ожидаю, что коснется груди, но этого не происходит.

21.2

— Тебе честно?

Киваю.

— Ладно, — Женя отходит в сторону, сует руки в карманы брюк. — Он изначально был расходным материалом. Не смотри так на меня, — ловит мой недобрый взгляд, — я не говорил, что я хороший человек, — пожимает плечами. — Просто у Ильи нет морали. Он прекрасно схватывает то, что нужно делать, и делает это без раздумий. Без сожалений. Он любит риск. Ему нравится жить на грани. Мы наблюдали за ним год, прежде чем нанять на работу, — хмурится.

— Зачем? Кто эти «вы»?

— Пришлось на многое закрывать глаза и позволять ему чуть больше, чем другим. Чтобы он почувствовал свою безнаказанность и считал всех за идиотов.

— Я не понимаю…

— Про агрохолдинг Анина слышала?

— Дяди Юры?

Анин — это отец Даши. Моей подруги, на юбилее которой мы с Антиповым устроили цирк.

Женя снова улыбается.

— Дяди Юры. А как он у него появился в курсе?

— А должна?

— Нет. Семь лет назад, он вместе со своим нынешним зятем разыграл отличную партию.

— Тебя здесь не было семь лет назад, ты сам говорил, что только пять лет, как…

— Меня не было, но был Шумаков. Он многое сделал для того, чтобы начать развивать в области агропромышленность, тогда они с Аниным работали в тандеме. Потом Юра его слил.

— Вы пытаетесь вернуть, точнее…

— Ага.

— Но при чем тут Илья?

— А ты думаешь, вы просто так тесно дружили с Князевыми семьями? Антипов пешка. За бабки маму продаст.

— Я не понимаю…

Упираюсь рукой в столешницу, и медленно перемещаюсь к стулу. Сажусь, а ощущения будто нахожусь в какой-то параллельной вселенной.

Бизнес, дележка, пешки…

Неужели мой муж все это время вертелся в какой-то большой игре, о которой я даже не догадывалась?

— Илья долгое время делал все, о чем его просили. Дружил с Князевым, входил в доверие Юры, укрепляя в нем мысль, что теперь у него есть союзник в тылу врага. У нас, стало быть. А значит, у Анина есть шанс нас устранить. Не физически, — добавляет, видимо понимая, какие мысли мелькают в моей голове.

Там ведь и правда кровь и разборки. Мурашками покрываюсь.

— А дальше?

— А дальше, Миша Князев решил занять сторону Шумакова. Тесть не хочет быть с ним на равных. Мише это не нравится. Да и вообще, у них там вся история мутная, как они сошлись и на чем. Дочку свою Анин ему как залог успешного будущего втюхал.

— Дашу? Дядя Юра? — вздрагиваю.

Нет, такого быть не может. У моей подруги прекрасный, добрый отец. У них такая любящая образцовая семья, я столько лет на них смотрела и завидовала. По белому. Хотела так же.

— Ты не знала? Вы же подруги, кажется.

— Я…она ничего не говорила. Боже, я просто ужасный друг.

— Свет,— Женя качает головой. — Успокойся. Значит, запрещали говорить.

— Боже мой, — тру горящие щеки, — получается, что Илья стал не нужен? Если Миша.. .

Женя кивает. А у меня в голов не укладывается, как человек, что улыбался мне, помогал, может вот так легко распоряжаться чужими жизнями.

Они все какие-то монстры. Все вокруг.

— Разочаровалась?

Пожимаю плечами. Я не знаю. Чувствую, что злюсь. Это не жалость к Илье, просто…я просто не знаю.

—Поэтому ты позволил ему уйти? Начать работать на себя?

— Да. Человек многим нам помог, почему бы не разойтись по-хорошему? Но он не захотел, к сожалению. Решил, что он и правда может все.

— В смысле?

— Илюша замахнулся на мой бизнес.

— И зная все это, ты просто его отпустил?